Название: Красная шапочка
Тема: Как это славно – вовремя помереть!
Автор: LenaSt
Бета: Отряд Социальной метеорологии
Краткое содержание: Жила-была маленькая девочка...
Предупреждения: Намек на тревожащие темы
читать дальше
Настал черед Вероники носить еду в Хоспис. Когда Майра объявила об этом, Вероника почувствовала, как холодеют руки. Но возразить не посмела.
Майра не довольствовалась молчанием.
– Ты слышала меня, Вероника?
– Да, Май… Матушка.
Заметив, как поморщилась Майра, Вероника зло сжала кулаки. Какая из Майры Матушка? После того, как Бабушка отправилась на покой, место старшей в Семье заняла Тила, а Майра из Дочери стала Матушкой.
Сама Вероника была в Семье новенькой, одной из самых младших Внучек. Именно Матушка Тила приютила ее, дала достаточное количество пищи, чтобы Вероника смогла оправиться. И позволила покинуть Хоспис, приняв в Семью.
Воспоминаний о Хосписе у Вероники не сохранилось, но каждый раз, когда упоминали это место, ей казалось, что там было что-то важное, некое понимание, ключ к тому, что происходит с нею.
Когда собрание окончилось, Вероника закутала плечи в шерстяную накидку и проскользнула к выходу, смешавшись с группкой других Внучек.
Еще не хватало, чтобы Майра сделала ей внушение.
Площадь перед Столовой была завалена снегом – сколько ни чисть, он все равно громоздится пышными белыми сугробами.
Снег. Чистый, холодный, ослепительный. Вероника задержалась, глядя, как искрятся крохотные ледяные кристаллики. Снег – это вода. Она не помнила, откуда знает об этом.
Температура продолжала падать, и это была единственная хорошая новость на сегодня с точки зрения Вероники. Она уже почти дошла до коттеджа Внучек, как скрипучий голос Матушки Майры догнал ее.
– Вероника!
– Да, Матушка?
Втайне Вероника рассчитывала, что такое обращение смягчит Майру, но не тут-то было. Майра не зря славилась своим склочным характером.
– На закате ты понесешь провизию в Хоспис, не забудь.
– Да, Матушка.
– Надеюсь, ты понимаешь, как это важно?
Вероника с тоской покосилась на сугроб позади Майры. Почему та не уходит? Майра и правда выглядела не такой самоуверенной, как обычно.
– Ты должна знать кое-что, Вероника, это пока между нами – Бабушка сегодня утром отправилась в Хоспис…
– Что? – от неожиданности Вероника повысила голос, и работавшие неподалеку Внучки как по команде обернулись.
– Да… У нее был приступ. Тяжелый приступ. Поэтому ты понесешь много пищи, понимаешь меня? Бабушке еще можно помочь.
– Я понимаю, – ответила Вероника – просто потому что от нее ждали такого ответа. – Я все сделаю.
– Хорошо. – Майра неожиданно сникла, отчего следы болезни явственно проступили на ее лице. – Я знаю, что тебе на все плевать, Вероника, у тебя и мозгов-то почти нет, но это Бабушка Тила. Отправляйся на закате, все необходимое заберешь на Кухне. Температура еще упадет к ночи, я уверена, так что опасности никакой. Ну, почти никакой.
Марисе ты наверняка говорила то же самое, подумала Вероника.
Марисой звали Внучку, которая раньше носила пищу в Хоспис – сильная, темнолицая девушка, одна из старших Внучек, достаточно опытная, чтобы готовиться к переходу в статус Дочери.
Об этом не говорили вслух, но все знали, что Марису забрали живущие в лесу. Они, как про себя звала их Вероника. Они. Подходящее безликое имя для безликих и безымянных.
Они не любили холода, который сковывал их тела, заставляя двигаться медленно и с усилием. Холод был верным союзником обитательниц Форта.
Однажды Вероника видела издали одно из этих существ у опушки, начинавшейся почти сразу за воротами их Форта. Темную фигуру, выжидающе прильнувшую к стволу дерева. В темноте граница между телом и древесиной была неразличима, и гротескно искривленный силуэт создания врезался в память.
На самом деле с памятью у Вероники было паршиво. Другие Внучки свысока поглядывали на нее, намекая, что мозг Вероники так и не восстановился после пребывания в Хосписе. Ей было, в общем-то, безразлично – она все равно забывала об этом на следующий же день. Тила, когда еще была Матушкой, частенько частенько увеличивала паек Вероники, надеясь, что это поможет. Она же и посоветовала Веронике завести дневник.
Писать Вероника не умела, вместо этого она прилежно вклеивала всевозможные вырезки в толстую клеенчатую тетрадь, подаренную Матушкой Тилой.
Вот и сейчас, достав тетрадь из-под матраса, Вероника старательно перелистала ее: вырезки из старых газет и журналов, названия которых ничего не значили для Вероники; обрывки страниц из книг, найденных в Форте, этикетки от консервных банок, рисунки других Внучек. Вероника старалась сохранить все, что попадалось ей под руку, все, что казалось важным.
Вот ее самая любимая заметка – яркий глянцевый лист, почти не тронутый временем: на пастельном зеленоватом фоне продолговатая пластиковая капсула с четко оттиснутыми буквами CGF. Крупные, агрессивные литеры заголовка.
Вероника зашевелила губами, складывая буквы в слова.
__________
СGF – это активный агент, стимулирующий регенерацию клеток организма и обеспечивающий появление молодых клеток. Как и открытие эпидермального фактора, открытие CGF стало сенсацией и было удостоено Нобелевской премии. С возрастом регенеративная функция человеческого организма уменьшается, это приводит к замедлению процесса обновления клеток и является одной из главных причин старения. Несколько лет назад японским специалистам удалось синтезировать СGF, полностью адаптированный к человеческому организму, обладающий колоссальными регенерирующими свойствами. СGF – это великолепное восстанавливающее, омолаживающее средство, безопасно и быстро возвращающее человеческому организму силы и здоровье.
Именно открытие СGF является ключевым фактором, открывающим безграничные возможности на пути человечества к бессмертию.
С помощью передовых технологий мы создали абсолютно безопасные препараты, которые содержат только натуральные ингредиенты высочайшего качества. Препараты не содержат синтетических отдушек и эмульгаторов, токсичных химических консервантов и искусственных красителей.
Качество и безопасность препаратов гарантированы самым строгим в мире законодательством…
Вероника отвлеклась, попытавшись представить, как в такой крошечной капсуле может содержаться экстракт молодости и красоты. Мир, заключавшийся в десятках хаотично собранных вырезок, шелестел под ее пальцами. В кладовых и подвалах коттеджей Форта можно было обнаружить множество старых газет и журналов – единственных свидетелей событий прошлого. Впрочем, Вероника не следила за датами, поэтому даже не отдавала себе отчета в том, насколько давними были все эти заметки. Месяцы? Годы? В ее внутреннем календаре не было места подобным понятиям.
Красочно оформленные рекламные объявления соседствовали с сухой дешевой газетной бумагой таблоидов.
_____
Легендарная кинозвезда умерла во время премьеры своего нового фильма! Блистательная Селия Хельми, по слухам, прошедшая ряд омолаживающих процедур в закрытой швейцарской клинике, скончалась в госпитале Седарс-Синай. В новом фильме 48-летняя Хельми сыграла двадцатипятилетнюю героиню. Видимо, сердце кинозвезды не выдержало погони за молодостью… Дата похорон и точная причина смерти держатся в строгой тайне. Тем временем, дочери Селии отказано в возможности забрать тело матери. Ходят слухи, что тело…
Вероника и сама не знала, что побуждало ее собирать все эти разрозненные клочки информации. Вот пожелтевший титульный лист популярного (наверняка популярного, иначе почему он попал в заветную тетрадь?) романа. Грязно-оранжевый фон, стилизованный шрифт, угольно-черная надпись в центре:
Веронику привлекло не название, а рисунок под ним: расплывчатый темный силуэт с угрожающе разведенными руками. Словно изображение стремилось поймать читателя. Схватить. Укусить. Съесть.
Вероника бездумно перелистала потрепанные листы. Одной из последних вырезок был обрывок какого-то официального документа, неведомо как попавшего в Форт. Простой белый лист со строгим, каким-то траурным шрифтом, покрытый водяными знаками «Министерство здравоохранения и социальных служб».
_____________
Какой-либо специфики в клинической картине этой инфекции нет. Она может быть сходна с болезнями, обусловленными респираторно-синцитиальными, парагриппозными вирусами и риновирусами.
Инкубационный период длится 2-3 дня. Заболевание протекает со слабовыраженными симптомами общей интоксикации. Температура чаще нормальная или субфебрильная. Основным симптомом является ринит. Общая продолжительность заболевания – 5-7 дней.
Отмечают поражение не только верхних, но и нижних отделов дыхательного тракта, проявляющееся кашлем, болью в грудной клетке при дыхании, свистящими хрипами, затруднением дыхания, образованием струпьев и кровоточащих язв на коже и слизистой.
По предварительным оценкам, коэффициент смертности может достигать 95%. СА1 может передаваться от человека к человеку.
Больной, у которого диагностирован СA1 должен быть полностью изолирован. О каждом случае СA1 необходимо известить Центр по контролю и профилактике заболеваний.
Скудные весточки из прошлого, пугающие своей недосказанностью. Для чего она собирала все эти заметки? Вероника не помнила – эта тетрадь была единственным, что объединяло отрезки ее жизни от момента, когда она стала частью семьи и до сегодняшнего дня.
Снова бегло просмотрев последние записи и не найдя ответов на вопросы, которые она не могла сформулировать, Вероника вспомнила про задание Майры и принялась торопливо собираться. Чтобы не сбиться, она загибала пальцы, прикидывая, что может понадобиться в пути.
Корзинка для провизии ожидает ее на Кухне.
Одежда. Холод – наш друг, наставляла Матушка, он укрепляет наши тела, помогает сопротивляться последствиям развития болезни, но с ним нужно быть осторожной. Мало толку, если он поймает тебя в ловушку.
Вероника подобрала накидку.
Оружие. Вероника заколебалась. Оружие было не в чести у членов Семьи, и, конечно же, ни Матушка, ни Бабушка не одобрили бы ее намерений. Вероника почти решилась взять длинный, затупленный на конце нож для резки овощей, но передумала.
Ничего не случится, сказала она себе. Повинуясь внезапному порыву, Вероника прижала к себе клеенчатый переплет тетради, подержала немного, сомневаясь, и наконец решила прихватить с собой.
Дорожка, ведущая к Кухне, была уже расчищена, и Вероника поспешно засеменила вдоль узкой тропы, проложенной между сугробами.
– Эй, Вероника! – насмешливо позвала ее одна из Внучек, которые все еще ковыряли лопатами быстро твердеющий на морозе снежный наст. – Покажи нам, что у тебя под повязкой!
Другие Внучки засмеялись, радуясь возможности отвлечься от нудной работы. Вероника гордо прошествовала мимо них, не удостоив взглядом. Да, после Хосписа она вынуждена постоянно носить на голове тугую повязку, ну и что? Зато у нее почти нет следов болезни на лице и теле. Посмотрели бы на себя!
Вероника была так возмущена, что не заметила, как дошла до Кухни. Строго говоря, Кухня не была кухней в полном понимании этого слова. В кухне, Вероника хорошо это помнила, готовят еду. Кухня их Форта была гигантским ледником, кладовой, где пища хранилась при нужной температуре. Матушка Тила как-то раз подробно объяснила Веронике, почему так важно не допустить распада питательных веществ.
– Наши клетки постоянно восстанавливаются, дорогая. Поэтому с нами не происходит то, что должно было произойти. – И Вероника жалела, что не очень внимательно слушала, упиваясь вниманием Матушки, ее ласковым тихим голосом. – Мы должны есть, даже если не хотим, чтобы наши организмы постоянно получали необходимое количество энергии – только так мы можем побороть болезнь. Только так мы можем помочь нашим клеткам регенерировать. Поэтому наша еда должна сохранять как можно больше пищевой и энергетической ценности.
Разве мы больны, недоумевала Вероника. А вслух соглашалась с Матушкой во всем, не особенно вдумываясь в ее слова.
Как глупо.
Вероника подобрала аккуратно накрытую белым платком корзину, которая уже поджидала ее на разделочном столике. Можно сколько угодно не любить Майру, но ответственности и хозяйственности ей было не занимать.
Под белой тканью розовели завернутые в целлофан куски пищи. Много кусков.
Что ж, все готово, можно отправляться в путь.
Когда Вероника покинула Форт, был уже глубокий вечер. Она и сама не заметила, как солнце из бледно-розового стало красно-золотистым, а затем скрылось в голубоватой дымке сумерек.
Снег освещал дорогу на расстоянии вытянутой руки, тускло мерцая в полумраке. Вероника видела в темноте так же хорошо, как и при свете, но ей все равно было неуютно.
Темнота – это опасность. Еще одна мудрость из прежней, давно позабытой жизни. Вероника сосредоточилась, пытаясь вспомнить хоть что-то о месте, куда направлялась в ночи. Тяжесть корзинки оттягивала руку, поэтому Вероника двигалась не так быстро, как ей того хотелось.
В Хосписе тоже темно, подумалось ей. Ухватившись за эту мысль как за ниточку, Вероника попыталась размотать клубок, но этот обрывок воспоминания оказался единственным.
Злясь на себя, Вероника свернула на тропинку, ведущую к Хоспису. Форт скрылся в густой ночной темноте, и даже огни Столовой спрятались за верхушками сосен.
В тишине, густой и тягучей как беспамятство, Вероника шла, отмеряя шаги, впечатывая ступни в снежный покров. По этим следам меня легко найдут – мелькнула мысль.
Найдут.
Никто из Семьи не выйдет за ворота Форта, напомнила она себе. Никто. Значит…
Мысль была неприятной. Меньше всего на свете Вероника хотела, чтобы Они нашли ее, беззащитную, в темноте.
Тишина продолжала звенеть в ушах, Вероника почти бежала по тропинке, ощущая, как немеют ладони от морозного воздуха. Ручка корзинки примерзла к коже.
Слишком холодно для Них, твердила Вероника, успокаивая сама себя. Очень холодно.
Снег глухо хрустел под ногами в такт ее шагам. Вероника остановилась, чтобы переложить поклажу в другую руку, но хруст не прекратился.
Кто-то крался за ней, приноравливаясь к темпу и ритму ее движений.
Вероника прикусила язык, ощутив во рту холодную безвкусную жидкость.
Беги-беги-беги, шелестел лес.
И она побежала.
Вероника успела сделать несколько шагов, прежде чем арбалетная стрела пробила мягкие ткани мозга, скрытые под красной повязкой, и вонзилась в ствол дерева. Вероника упала в снег, окрасив его алым. Корзинка вылетела из ее руки, содержимое рассыпалось, сухо поблескивая целлофановой оберткой в лунном свете.
Подошедший брезгливо отпихнул ногой заботливо подготовленные Матушкой Майрой куски полуразмороженного мяса. Затем склонился над Вероникой и принялся орудовать охотничьим ножом с длинным изогнутым лезвием. Доверху наполнив охотничью сумку, неизвестный проверил корзину, вынул тетрадь в кожаном клеенчатом переплете. Хлипкая обложка развалилась надвое, послушно поддавшись тяжести распухших страниц.
__________
Трупные яды, меркоптаны, птомаины – биогенные диамины, получающиеся в результате гнилостных процессов – частичного разложения белка и декарбоксилирования его аминокислот, ведущая роль среди которых принадлежит путресцину и кадаверину. Имеют характерный отвратительный «сладковатый» (типичный трупный) запах. Однако острая токсичность полиаминов сравнительно невелика.
Предполагается, что эти вещества смертельно опасны для человеческого организма в случае приема их в пищу, даже при термической обработке. Однако это не совсем так. Среди некоторых народов очень популярны блюда из гнилого мяса. Например, некоторые северные народности – эвенки, эскимосы, чукчи. Например, копальхен – очень популярное у северян блюдо, когда тушу оленя опускают в болото, где он разлагается несколько месяцев, после чего его мясо извлекают и употребляют в пищу.
Скандинавы очень гордятся своим национальным блюдом – хакарлом, который представляет собой перегнившие куски полярной акулы…
Охотник пожал плечами, затянул шнур тяжелой, влажно набухшей охотничьей сумки и бросил тетрадь в темноту. Истрепанные страницы рассыпались в воздухе, разлетелись бледными желтыми листами, медленно падая на красный снег.
Тема: Как это славно – вовремя помереть!
Автор: LenaSt
Бета: Отряд Социальной метеорологии
Краткое содержание: Жила-была маленькая девочка...
Предупреждения: Намек на тревожащие темы
читать дальше
Настал черед Вероники носить еду в Хоспис. Когда Майра объявила об этом, Вероника почувствовала, как холодеют руки. Но возразить не посмела.
Майра не довольствовалась молчанием.
– Ты слышала меня, Вероника?
– Да, Май… Матушка.
Заметив, как поморщилась Майра, Вероника зло сжала кулаки. Какая из Майры Матушка? После того, как Бабушка отправилась на покой, место старшей в Семье заняла Тила, а Майра из Дочери стала Матушкой.
Сама Вероника была в Семье новенькой, одной из самых младших Внучек. Именно Матушка Тила приютила ее, дала достаточное количество пищи, чтобы Вероника смогла оправиться. И позволила покинуть Хоспис, приняв в Семью.
Воспоминаний о Хосписе у Вероники не сохранилось, но каждый раз, когда упоминали это место, ей казалось, что там было что-то важное, некое понимание, ключ к тому, что происходит с нею.
Когда собрание окончилось, Вероника закутала плечи в шерстяную накидку и проскользнула к выходу, смешавшись с группкой других Внучек.
Еще не хватало, чтобы Майра сделала ей внушение.
Площадь перед Столовой была завалена снегом – сколько ни чисть, он все равно громоздится пышными белыми сугробами.
Снег. Чистый, холодный, ослепительный. Вероника задержалась, глядя, как искрятся крохотные ледяные кристаллики. Снег – это вода. Она не помнила, откуда знает об этом.
Температура продолжала падать, и это была единственная хорошая новость на сегодня с точки зрения Вероники. Она уже почти дошла до коттеджа Внучек, как скрипучий голос Матушки Майры догнал ее.
– Вероника!
– Да, Матушка?
Втайне Вероника рассчитывала, что такое обращение смягчит Майру, но не тут-то было. Майра не зря славилась своим склочным характером.
– На закате ты понесешь провизию в Хоспис, не забудь.
– Да, Матушка.
– Надеюсь, ты понимаешь, как это важно?
Вероника с тоской покосилась на сугроб позади Майры. Почему та не уходит? Майра и правда выглядела не такой самоуверенной, как обычно.
– Ты должна знать кое-что, Вероника, это пока между нами – Бабушка сегодня утром отправилась в Хоспис…
– Что? – от неожиданности Вероника повысила голос, и работавшие неподалеку Внучки как по команде обернулись.
– Да… У нее был приступ. Тяжелый приступ. Поэтому ты понесешь много пищи, понимаешь меня? Бабушке еще можно помочь.
– Я понимаю, – ответила Вероника – просто потому что от нее ждали такого ответа. – Я все сделаю.
– Хорошо. – Майра неожиданно сникла, отчего следы болезни явственно проступили на ее лице. – Я знаю, что тебе на все плевать, Вероника, у тебя и мозгов-то почти нет, но это Бабушка Тила. Отправляйся на закате, все необходимое заберешь на Кухне. Температура еще упадет к ночи, я уверена, так что опасности никакой. Ну, почти никакой.
Марисе ты наверняка говорила то же самое, подумала Вероника.
Марисой звали Внучку, которая раньше носила пищу в Хоспис – сильная, темнолицая девушка, одна из старших Внучек, достаточно опытная, чтобы готовиться к переходу в статус Дочери.
Об этом не говорили вслух, но все знали, что Марису забрали живущие в лесу. Они, как про себя звала их Вероника. Они. Подходящее безликое имя для безликих и безымянных.
Они не любили холода, который сковывал их тела, заставляя двигаться медленно и с усилием. Холод был верным союзником обитательниц Форта.
Однажды Вероника видела издали одно из этих существ у опушки, начинавшейся почти сразу за воротами их Форта. Темную фигуру, выжидающе прильнувшую к стволу дерева. В темноте граница между телом и древесиной была неразличима, и гротескно искривленный силуэт создания врезался в память.
На самом деле с памятью у Вероники было паршиво. Другие Внучки свысока поглядывали на нее, намекая, что мозг Вероники так и не восстановился после пребывания в Хосписе. Ей было, в общем-то, безразлично – она все равно забывала об этом на следующий же день. Тила, когда еще была Матушкой, частенько частенько увеличивала паек Вероники, надеясь, что это поможет. Она же и посоветовала Веронике завести дневник.
Писать Вероника не умела, вместо этого она прилежно вклеивала всевозможные вырезки в толстую клеенчатую тетрадь, подаренную Матушкой Тилой.
Вот и сейчас, достав тетрадь из-под матраса, Вероника старательно перелистала ее: вырезки из старых газет и журналов, названия которых ничего не значили для Вероники; обрывки страниц из книг, найденных в Форте, этикетки от консервных банок, рисунки других Внучек. Вероника старалась сохранить все, что попадалось ей под руку, все, что казалось важным.
Вот ее самая любимая заметка – яркий глянцевый лист, почти не тронутый временем: на пастельном зеленоватом фоне продолговатая пластиковая капсула с четко оттиснутыми буквами CGF. Крупные, агрессивные литеры заголовка.
Вероника зашевелила губами, складывая буквы в слова.
__________
СGF – КЛЕТОЧНЫЙ ОБНОВЛЯЮЩИЙ ФАКТОР. НОВЕЙШИЕ ТЕХНОЛОГИИ НА СТРАЖЕ МОЛОДОСТИ И КРАСОТЫ!
СGF – это активный агент, стимулирующий регенерацию клеток организма и обеспечивающий появление молодых клеток. Как и открытие эпидермального фактора, открытие CGF стало сенсацией и было удостоено Нобелевской премии. С возрастом регенеративная функция человеческого организма уменьшается, это приводит к замедлению процесса обновления клеток и является одной из главных причин старения. Несколько лет назад японским специалистам удалось синтезировать СGF, полностью адаптированный к человеческому организму, обладающий колоссальными регенерирующими свойствами. СGF – это великолепное восстанавливающее, омолаживающее средство, безопасно и быстро возвращающее человеческому организму силы и здоровье.
Именно открытие СGF является ключевым фактором, открывающим безграничные возможности на пути человечества к бессмертию.
С помощью передовых технологий мы создали абсолютно безопасные препараты, которые содержат только натуральные ингредиенты высочайшего качества. Препараты не содержат синтетических отдушек и эмульгаторов, токсичных химических консервантов и искусственных красителей.
Качество и безопасность препаратов гарантированы самым строгим в мире законодательством…
Вероника отвлеклась, попытавшись представить, как в такой крошечной капсуле может содержаться экстракт молодости и красоты. Мир, заключавшийся в десятках хаотично собранных вырезок, шелестел под ее пальцами. В кладовых и подвалах коттеджей Форта можно было обнаружить множество старых газет и журналов – единственных свидетелей событий прошлого. Впрочем, Вероника не следила за датами, поэтому даже не отдавала себе отчета в том, насколько давними были все эти заметки. Месяцы? Годы? В ее внутреннем календаре не было места подобным понятиям.
Красочно оформленные рекламные объявления соседствовали с сухой дешевой газетной бумагой таблоидов.
_____
Легендарная кинозвезда умерла во время премьеры своего нового фильма! Блистательная Селия Хельми, по слухам, прошедшая ряд омолаживающих процедур в закрытой швейцарской клинике, скончалась в госпитале Седарс-Синай. В новом фильме 48-летняя Хельми сыграла двадцатипятилетнюю героиню. Видимо, сердце кинозвезды не выдержало погони за молодостью… Дата похорон и точная причина смерти держатся в строгой тайне. Тем временем, дочери Селии отказано в возможности забрать тело матери. Ходят слухи, что тело…
Вероника и сама не знала, что побуждало ее собирать все эти разрозненные клочки информации. Вот пожелтевший титульный лист популярного (наверняка популярного, иначе почему он попал в заветную тетрадь?) романа. Грязно-оранжевый фон, стилизованный шрифт, угольно-черная надпись в центре:
МИРОВАЯ ВОЙНА Z
Макс Брукс
Макс Брукс
Веронику привлекло не название, а рисунок под ним: расплывчатый темный силуэт с угрожающе разведенными руками. Словно изображение стремилось поймать читателя. Схватить. Укусить. Съесть.
Вероника бездумно перелистала потрепанные листы. Одной из последних вырезок был обрывок какого-то официального документа, неведомо как попавшего в Форт. Простой белый лист со строгим, каким-то траурным шрифтом, покрытый водяными знаками «Министерство здравоохранения и социальных служб».
_____________
Какой-либо специфики в клинической картине этой инфекции нет. Она может быть сходна с болезнями, обусловленными респираторно-синцитиальными, парагриппозными вирусами и риновирусами.
Инкубационный период длится 2-3 дня. Заболевание протекает со слабовыраженными симптомами общей интоксикации. Температура чаще нормальная или субфебрильная. Основным симптомом является ринит. Общая продолжительность заболевания – 5-7 дней.
Отмечают поражение не только верхних, но и нижних отделов дыхательного тракта, проявляющееся кашлем, болью в грудной клетке при дыхании, свистящими хрипами, затруднением дыхания, образованием струпьев и кровоточащих язв на коже и слизистой.
По предварительным оценкам, коэффициент смертности может достигать 95%. СА1 может передаваться от человека к человеку.
Больной, у которого диагностирован СA1 должен быть полностью изолирован. О каждом случае СA1 необходимо известить Центр по контролю и профилактике заболеваний.
Скудные весточки из прошлого, пугающие своей недосказанностью. Для чего она собирала все эти заметки? Вероника не помнила – эта тетрадь была единственным, что объединяло отрезки ее жизни от момента, когда она стала частью семьи и до сегодняшнего дня.
Снова бегло просмотрев последние записи и не найдя ответов на вопросы, которые она не могла сформулировать, Вероника вспомнила про задание Майры и принялась торопливо собираться. Чтобы не сбиться, она загибала пальцы, прикидывая, что может понадобиться в пути.
Корзинка для провизии ожидает ее на Кухне.
Одежда. Холод – наш друг, наставляла Матушка, он укрепляет наши тела, помогает сопротивляться последствиям развития болезни, но с ним нужно быть осторожной. Мало толку, если он поймает тебя в ловушку.
Вероника подобрала накидку.
Оружие. Вероника заколебалась. Оружие было не в чести у членов Семьи, и, конечно же, ни Матушка, ни Бабушка не одобрили бы ее намерений. Вероника почти решилась взять длинный, затупленный на конце нож для резки овощей, но передумала.
Ничего не случится, сказала она себе. Повинуясь внезапному порыву, Вероника прижала к себе клеенчатый переплет тетради, подержала немного, сомневаясь, и наконец решила прихватить с собой.
Дорожка, ведущая к Кухне, была уже расчищена, и Вероника поспешно засеменила вдоль узкой тропы, проложенной между сугробами.
– Эй, Вероника! – насмешливо позвала ее одна из Внучек, которые все еще ковыряли лопатами быстро твердеющий на морозе снежный наст. – Покажи нам, что у тебя под повязкой!
Другие Внучки засмеялись, радуясь возможности отвлечься от нудной работы. Вероника гордо прошествовала мимо них, не удостоив взглядом. Да, после Хосписа она вынуждена постоянно носить на голове тугую повязку, ну и что? Зато у нее почти нет следов болезни на лице и теле. Посмотрели бы на себя!
Вероника была так возмущена, что не заметила, как дошла до Кухни. Строго говоря, Кухня не была кухней в полном понимании этого слова. В кухне, Вероника хорошо это помнила, готовят еду. Кухня их Форта была гигантским ледником, кладовой, где пища хранилась при нужной температуре. Матушка Тила как-то раз подробно объяснила Веронике, почему так важно не допустить распада питательных веществ.
– Наши клетки постоянно восстанавливаются, дорогая. Поэтому с нами не происходит то, что должно было произойти. – И Вероника жалела, что не очень внимательно слушала, упиваясь вниманием Матушки, ее ласковым тихим голосом. – Мы должны есть, даже если не хотим, чтобы наши организмы постоянно получали необходимое количество энергии – только так мы можем побороть болезнь. Только так мы можем помочь нашим клеткам регенерировать. Поэтому наша еда должна сохранять как можно больше пищевой и энергетической ценности.
Разве мы больны, недоумевала Вероника. А вслух соглашалась с Матушкой во всем, не особенно вдумываясь в ее слова.
Как глупо.
Вероника подобрала аккуратно накрытую белым платком корзину, которая уже поджидала ее на разделочном столике. Можно сколько угодно не любить Майру, но ответственности и хозяйственности ей было не занимать.
Под белой тканью розовели завернутые в целлофан куски пищи. Много кусков.
Что ж, все готово, можно отправляться в путь.
Когда Вероника покинула Форт, был уже глубокий вечер. Она и сама не заметила, как солнце из бледно-розового стало красно-золотистым, а затем скрылось в голубоватой дымке сумерек.
Снег освещал дорогу на расстоянии вытянутой руки, тускло мерцая в полумраке. Вероника видела в темноте так же хорошо, как и при свете, но ей все равно было неуютно.
Темнота – это опасность. Еще одна мудрость из прежней, давно позабытой жизни. Вероника сосредоточилась, пытаясь вспомнить хоть что-то о месте, куда направлялась в ночи. Тяжесть корзинки оттягивала руку, поэтому Вероника двигалась не так быстро, как ей того хотелось.
В Хосписе тоже темно, подумалось ей. Ухватившись за эту мысль как за ниточку, Вероника попыталась размотать клубок, но этот обрывок воспоминания оказался единственным.
Злясь на себя, Вероника свернула на тропинку, ведущую к Хоспису. Форт скрылся в густой ночной темноте, и даже огни Столовой спрятались за верхушками сосен.
В тишине, густой и тягучей как беспамятство, Вероника шла, отмеряя шаги, впечатывая ступни в снежный покров. По этим следам меня легко найдут – мелькнула мысль.
Найдут.
Никто из Семьи не выйдет за ворота Форта, напомнила она себе. Никто. Значит…
Мысль была неприятной. Меньше всего на свете Вероника хотела, чтобы Они нашли ее, беззащитную, в темноте.
Тишина продолжала звенеть в ушах, Вероника почти бежала по тропинке, ощущая, как немеют ладони от морозного воздуха. Ручка корзинки примерзла к коже.
Слишком холодно для Них, твердила Вероника, успокаивая сама себя. Очень холодно.
Снег глухо хрустел под ногами в такт ее шагам. Вероника остановилась, чтобы переложить поклажу в другую руку, но хруст не прекратился.
Кто-то крался за ней, приноравливаясь к темпу и ритму ее движений.
Вероника прикусила язык, ощутив во рту холодную безвкусную жидкость.
Беги-беги-беги, шелестел лес.
И она побежала.
Вероника успела сделать несколько шагов, прежде чем арбалетная стрела пробила мягкие ткани мозга, скрытые под красной повязкой, и вонзилась в ствол дерева. Вероника упала в снег, окрасив его алым. Корзинка вылетела из ее руки, содержимое рассыпалось, сухо поблескивая целлофановой оберткой в лунном свете.
Подошедший брезгливо отпихнул ногой заботливо подготовленные Матушкой Майрой куски полуразмороженного мяса. Затем склонился над Вероникой и принялся орудовать охотничьим ножом с длинным изогнутым лезвием. Доверху наполнив охотничью сумку, неизвестный проверил корзину, вынул тетрадь в кожаном клеенчатом переплете. Хлипкая обложка развалилась надвое, послушно поддавшись тяжести распухших страниц.
__________
Трупные яды, меркоптаны, птомаины – биогенные диамины, получающиеся в результате гнилостных процессов – частичного разложения белка и декарбоксилирования его аминокислот, ведущая роль среди которых принадлежит путресцину и кадаверину. Имеют характерный отвратительный «сладковатый» (типичный трупный) запах. Однако острая токсичность полиаминов сравнительно невелика.
Предполагается, что эти вещества смертельно опасны для человеческого организма в случае приема их в пищу, даже при термической обработке. Однако это не совсем так. Среди некоторых народов очень популярны блюда из гнилого мяса. Например, некоторые северные народности – эвенки, эскимосы, чукчи. Например, копальхен – очень популярное у северян блюдо, когда тушу оленя опускают в болото, где он разлагается несколько месяцев, после чего его мясо извлекают и употребляют в пищу.
Скандинавы очень гордятся своим национальным блюдом – хакарлом, который представляет собой перегнившие куски полярной акулы…
Охотник пожал плечами, затянул шнур тяжелой, влажно набухшей охотничьей сумки и бросил тетрадь в темноту. Истрепанные страницы рассыпались в воздухе, разлетелись бледными желтыми листами, медленно падая на красный снег.
@темы: конкурсная работа, рассказ, Радуга-4
Макс Брукс
Очень прикольно
но очень видно, что писалось очень быстро, но почему так мало? Вот бы чуть-чуть глубже про мирглазами зомби, многовато невыстреливших ружей, про которые, вроде, догадываешься, но хочется-то почитать))только
В любом случае, спасибо, прочитала с удовольствием
Вырезки изящны.
Gabrielle Delacour
Фанфик по конкретной книге? А так можно?
О какой книге речь? Собсна "Мировая Война Z"? Насколько я понимаю, она только упоминается. А зомби-апокалипсис в том или ином виде описан во многих произведениях.
Отсылки - это наше все, я их люблю и находить люблю, но одно дело, когда герой шутит на тему истины, которая всегда где-то рядом, и совсем другое - когда получает задание от Курильщика.
Если бы в данном тексте фигурировали герои из Войны Z, ее можно было бы отнести к фанфику. Для этого было бы достаточно и мира, однозначно взятого из книги, но в данном случае, скорее, аналогичная ситуации книга используется просто для разъяснения этой самой ситуации.
Это, конечно, только мое имхо (вопрос тонкий, признаю), но мне кажется, что рассказ самостоятельный.
По крайней мере, я не читала и не смотрела Войну Z (правда, погуглила, конечно, но это, согласитесь, не то), и рассказ вроде поняла.
P.S. Роман Брукса — по-моему, в принципе один из лучших романов на эту тематику, люблю его!
tapatunya, честно, не доводилось читать Нину Васину, но теперь обязательно ознакомлюсь
Terra Nova, спасибо
Gabrielle Delacour, читать дальше
Кстати, если зомби-апокалипсис Вам интересен — обязательно почитайте Брукса, очень стоящая книга)
Спасибо, что прочитали
Ладно, отодвинем Брукса, оставим ключевое слово зомби. Написать Красную шапочку навыворот - это на самом деле забавно и весело. Внучка, матушка и бабушка как иерархические ступеньки в женской коммуне - это тоже забавно, композиция с буквально вставленными кусочками мира (мир в справках, текстах, хрестоматиях) - мой любимый прием, я ему всегда радуюсь. Но итог вышел странный. Текст разворачивается интересно, герои, мотивации, интрига какая-то с супергриппом, вечной жизнью и загадочным круговоротом бабушко-внучек в природе (бабушку увозят в Хоспис, внучку привозят из Хосписа - это жжжжж явно неспроста! Внучки - бывшие бабушки с амнезией?), вот он знакомый сюжет пошел, завязка - и развязка. Сразу. Хлоп. Причем заметьте - этот "хлоп" отметил(а) suricate, читатель, знакомый с Войной, Бруксом и эстетикой зомби-апокалипсисов. Даже человеку в теме показалось, что текст закончился внезапно, я тем более в недоумении.
Итак. Форт - чей-то большой холодильник, в котором зомби-Шапочки доходят до кулинарной кондиции (замечательное сочетание вируса, который их убил, и омоложения, которое не дает им умереть), а когда они выходят в лес, их убивают (????? они ж уже умерли???) и свежуют и потом, видимо, едят какие-то гурманы. Остались непонятными функция Хосписа, является ли Форт фермой или заповедником (Шапок разводят или это они там сами поселились?), и почему охотник отказывается от мяса, которое едят Шапки?
Написано бойко, читалось с интересом, хотя информация о вирусе подана тупо в лоб - амнезийной недалекой девочке, не умеющей писать (читать, значит, научили), настоятельно посоветовали вести дневник (пальцем рисовать крестики, видимо), поэтому она вклеивает в дневничок куски матчасти, эээ.
Образ женской семейной коммуны понравился, но, опять же, если это регенерирующие овцы на развод и убой, нахуя их программируют так сложно структурироваться, клоны в Атласе хотя бы работали по 12 лет, приносили обществу пользу.
В общем, тревожно это всё, и ощущение какого-то подвоха не оставляет.
На самом деле, это вопрос, который занимает меня со вчера. Я вот щас схожу на работу, а потом вернусь и загуглю, бывает ли такая афазия, при которой пострадавший может читать, но не в состоянии воспроизводить буквы. Наверняка бывает *чешет в затылке*
Прочитал два раза. Еще третий прочитаю. Пока что это не комплимент. Просто оч. хочется быть уверенным, что я ничего не пропустил важного, кроме круговорота в природе и любви к мясу с гнильцой.
Извините за серьезный тон. На самом деле, по ходу, игровая штука, по ощущениям. Как "The Path", только с зомби.
У Шапки там как бы не полмозга снесли, да?
У Шапки там как бы не полмозга снесли, да?
Спасибо большое, общими усилиями один вопрос снят!
Но остается другой - зачем тогда советовать ей вести дневник?)
То есть тут можно ответить, конечно, что Тила была невнимательной, а Шапочка робкой, но из текста этого не следует, поэтому мое недоумение по поводу кусков матчасти все равно остается.
Если честно, я не думаю, что для «Красной шапочки» нужно быть знакомым с эстетикой зомби-апокалипсиса, хотя, может, это мне только кажется, конечно. Моя история — в моей голове, насколько мне удалось ее передать — это судить, конечно, только вам.
Единственное, что могу добавить, я соглашусь с предыдущими отзывами, что рассказ можно было бы сделать объемнее, уделить больше времени деталям, но, к сожалению, процесс его создания просто не позволил мне этого сделать.
Но. Ответы на ключевые вопросы, которые вы задаете, я бы не дала, даже если этот текст был в три, в десять раз длиннее))).
Понимаете, эта история подана глазами героини. Читатель будет знать только то, что знает она — не более того. И он "проживет" в этом мире столько же времени, сколько прожила Красная Шапочка. "Всевидящий" рассказчик появляется в конце только для того, чтобы читатель понял, что случилось с Шапочкой, почему она исчезла "из поля зрения". Это просто прием, чтобы не ставить еще более неожиданную точку.
Соответственно, выводы читателю придется сделать самому))))).
Медичка Шани, браз женской семейной коммуны понравился, но, опять же, если это регенерирующие овцы на развод и убой, нахуя их программируют та
А почему вы думаете, что Семья из Форта — это именно регенерирующие овцы на убой
Насчет возможно писать для ГГ, я вижу, объяснение уже дали)) Я прошу прощения, просто не было возможно выйти в сеть раньше.
Что до просчета Матушки — то, а как вы думаете, неужели она сильна в диагнозах? Учитывая, что она, по сути, такая же, как и Вероника, просто более "адаптированная". Матушка сделала то, что ей показалось правильным, учитывая накопленный опыт из воспоминаний, так сказать, прошлой, нормальной жизни.
Видимо, это мой недочет в этой истории, но мне хотелось показать, что обитательницы Форта — они еще не настолько приблизились к нормальному уровню, который присущ обычному, "нормальному" человеку.
Извините, что сумбурно, но как-то так).
Спасибо огромное, что прочитали и отозвались
Китахара, незнакома с The Path, так сказать, лично - хотя суть знаю. Ну, эта игра известная мистификация, да. Игра с образами, но без сюжета.
Собственно, часть ответов на ваши вопросы я уже дала выше. Мне кажется, что не совсем верно пытаться представить логику поступков Матушки как логику поступков обычного, полностью полноценного (простите за тавтологию) человека. Аналогично, не стоит ждать такой же адекватной реакции от Вероники. Это нам понятно, что не можешь — скажи. Но тут уже куда более сложная причинно-следственная связь ("Мне сказали" — "Я оценил, возможно ли это" — "Если да, я исполнил" — "Если нет, я произвел коррекцию задачи с поправкой на свои возможности" — "Я донес эту информацию до поручившего мне это, и мы выработали компромисс"). А что если Вероника могла мыслить только в ключе "Мне сказали — я делаю"? Она просто инстинктивно пытается собрать то, что может показаться важным.
Семья из Форта — они все же не совсем люди. Точнее (это я думаю) — они еще пока не совсем люди.
Просто оч. хочется быть уверенным, что я ничего не пропустил важного, кроме круговорота в природе и любви к мясу с гнильцой.
Мне кажется, что есть кое-что еще
Спасибо вам большое
Comma, спасибо
Синтаксические конструкции употребляет, скорее, автор, а не Вероника
Впрочем, обоснуй у меня все равно есть. Какой бы ни была Вероника здесь и сейчас, но она была человеком. И ее мозг не мертв, в отличие от тела. Ее болезнь не означает, что она стала полностью невежественной. А мозг, что очень удобно для автора, признаю, настолько загадочная штука, что даже самый крутой спец по этой части не скажет, что возможно, а что нет — даже при частичном нарушении (и разрушении) его функций.
...в данном случае можно того же Лурию открыть для начала: там есть образцы, так сказать. И прогуглить речь больных с различными расстройствами: она даже в аудиозаписи есть. Короче, отличный простор для стилизации. И между "гротескно искривленный силуэт создания" и "там я это боишься" есть масса промежуточных вариантов. Сорри, тут оправдание авторской речи совсем не катит. ПОВ - так уж ПОВ. Не выходит ПОВ по каким-то причинам - не надо его делать...
Видите ли, речь больных с различными расстройствами гуглить можно, но зачем? Это так важно для восприятия? Для смысла и сюжета рассказа? Потому что такая якобы стилизация должна указывать на конкретный диагноз? Но, простите, зачем? Во-первых, конкретного диагноза, который можно гуглить как такового, нет. Хотя я вообще не считаю, что это то чем нужно заниматься: писать текст, исходя из "нагугленного опыта"). Это всегда получается поверхностно и недостоверно.
То же касается и совета "открыть Лурию" — мой рассказ не ставит себе целью поразить медицинской достоверностью — хотя бы потому что вряд ли Лурия описывал нейропсихологию зомби.
Во-вторых, моя цель — передать не "качество" мыслительного процесса героини, а ее восприятие. Для этого нет нужды прибегать к таким приемам.
ПОВ - так уж ПОВ. Не выходит ПОВ по каким-то причинам - не надо его делать...
Вы просто меня не поняли, но ничего страшного
Если вы усмотрели в этом что-то обидное для себя — очень прошу меня извинить, разумеется, ничего оскорбительного у меня и в мыслях не было.
Никакое желание отстоять свою позицию не стоит того, чтобы кто-то обижался. Поэтому, давайте я, пусть и запоздало, но соглашусь с вами))?
Спасибо за дискуссию
Дело в том, что такие вещи читателя волновать не должны - кто именно фокальный персонаж и через чей именно POV подается инфа. Если для того, чтобы пояснить ключевые моменты, POV-а героини недостаточно - значит, не тот POV выбран.
Это я не к тексту придираюсь, а просто говорю, что, имхо, отмаза-то не канает.
Comma
И прогуглить речь больных с различными расстройствами: она даже в аудиозаписи есть. Короче, отличный простор для стилизации. И между "гротескно искривленный силуэт создания" и "там я это боишься" есть масса промежуточных вариантов. Сорри, тут оправдание авторской речи совсем не катит. ПОВ - так уж ПОВ. Не выходит ПОВ по каким-то причинам - не надо его делать...
Более поздние объяснения автора видела, однако все равно +1
У меня, собственно, к этому и вопросов пока не было.
По крайней мере, это точно задумывалось. Но если вы этого не видите — значит, это мой баг, как автора, как ни печально)
Ей-богу, не вижу. Но я вчера был сильно неадекватный, потому собираюсь прочитать еще раз.)
Дело в том, что такие вещи читателя волновать не должны - кто именно фокальный персонаж и через чей именно POV подается инфа. Если для того, чтобы пояснить ключевые моменты, POV-а героини недостаточно - значит, не тот POV выбран. Это я не к тексту придираюсь, а просто говорю, что, имхо, отмаза-то не канает.
Вот +1 ваще.
Comma, насчет загугленной афазии спасибо большое, подозревал же, что бывает!) че-то я все время задаю вопросы, а вы ищете ответы, мне уже как-то неловко
Я же нигде не говорю, что это читатель чего-то не понял-не увидел по своей вине. Напротив, я говорю, что я сознательно так поступила, но раз своей цели не достигла — значит, промахнулась.
То есть, у меня была задача показать картинку некоторых событий, чтобы читатель сделал вывод. Ну, как тест Роршаха. Мне, например, было интересно, как кто что увидел, поэтому, даже с такой точки зрения что-то у меня получилось.
Другой вопрос, что именно то, что сама моя основная идея могла выйти невнятно, то да, это удручает. Ну, что ж тут поделать
С комментарием Comma у меня были разногласия с другой точки зрения — там содержались советы мне, как автору, с которыми я не согласилась. Я объяснила, почему. И, все-таки, это же не совсем относится к сабжу, правда? Мы же обсуждали конечный результат, а не процесс.
Собственно, с читательской позицией мне спорить не приходило в голову - хотя бы именно потому что читатель воспринимает текст со стороны, и именно он определяет, насколько что у автора получилось задуманное.
Китахара, нет. Это уже меня занесло)
Знаете, вам нет нужды его перечитывать (это не совет, это ИМХА, если что). Замысел должен быть понятен. Никто не должен писать так, чтобы для донесения авторской идеи потребовалось не одно прочтение, наверное.
Не, ну почему. Иногда просто не хватает внимательности - читателю. Особенно если читатель до этого три недели спал дай бог по 4 часа в среднем в сутки
У меня другая претензия (но тоже не оригинальная): МАЛО. Сложилоь впечталение, что я прочитал выжимку, какие делают для студиозов, не успевающих прочитать весь роман; не пересказ, но вот только ключевые моменты.
Сеттинг, хоспис-форт-внучки-бабушки - всё это страшно интересно, только залип - бац, а уже и конец текста. Общая замута из отрывочных заметок, в общем-то, ясна, сам формат обожаю нежною любовью.
Мир, заключавшийся в десятках хаотично собранных вырезок, шелестел под ее пальцами.
Саспенс играет, стиль приятный, концовка цинична, но вопросом по обосную у меня к ней нет, она вполне органично цинична. НО ШО Ж ТАК МАЛООО. Реально, я требую спин-офф про иерархию женщин (почему только женщины? а у незаражённых остались женщины, интересно?) и всё такое прочее, а то, блин, поманили конфеткой (лол, с гнильцой), а всё так быстро кончилось.
Ага, вот и я буйно интересуюсь.
*шёпотом* я решил, что если бы у живых не осталось женщин, то Шапку бы не убили так сразу. ну или убили бы, но потом не сразу на еду того этого!
*подумал*
чувак, у нас синдром четвертого левела.
я не могу так больше. я ж теперь представил.
*логично так* пойду пожру.