The end is nigh
Название: Сорви мне папоротник-цвет…
Типаж: хитрый старый шут
Квест: история о зацветшем папоротнике
Автор: Madwit
Бета: ???
Краткое содержание: "Но там и тут напрасен труд искать красавиц, что не лгут..."
Предупреждения: Вдохновение и название автору подарило следующее стихотворение:
читать дальшеПоймай рукой метеорит,
Сорви мне папоротник-цвет,
Найди след чёртовых копыт
И место всех ушедших лет.
Учи внимать русалок пенью
И от завистников терпенью.
И есть ли слух
От злых старух
Чтоб укреплял высокий дух?
Когда провидцем ты рождён,
Что видит скрытый смысл вещей,
Скачи за дальний небосклон
И проплыви все сто морей,
Вернись, и расскажи мне честно
Все тайны, что тебе известны,
Но там и тут
Напрасен труд
Искать красавиц, что не лгут.
Скажи мне, если из людей
Такую кто-нибудь найдёт,
Но нет, не поспешу я к ней,
пусть в двух шагах она живёт.
Уж такова красавиц суть -
Она сумеет обмануть.
Пока в пути,
Как ни крути,
Двух-трёх успеет провести.
Джон Донн (пер. Ф. Толстого)
читать дальшеПраздник начнётся ночью. Ночью явятся гости, и в их изумлённых глазах будут плясать отражения разноцветных искр, которые рассыпают вокруг себя миниатюрные феи-фонарщицы. Ночью воздух будет напоён ароматами трав, цветов и лета. Ночью запылают костры и заиграют свирели, бархатисто засмеются длинноволосые русалки в ветвях над рекой, и запляшут дриады в прозрачных рубашках из паутины.
Ночью распустится огненный цветок.
Сейчас здесь не ночь, но и не день. Здесь не бывает солнца и дневного света, только далёкие и холодные звёзды высоко над поляной. Сейчас здесь нет жизни, только серые тени между серыми стволами. Трава ещё мертва и река неподвижна.
Два трона стоят посреди поляны. Когда-то это были два дерева, переплетающиеся то ли в объятии, то ли в борьбе. Безымянный мастер вырезал в них сидения и украсил спинки фигурами существ, которых никогда не видел. Корни их по-прежнему тянут соки из земли.
Король и Королева неподвижны, их глаза закрыты и тела опутаны серой паутиной. К ногам Короля спускается длинная седая борода, и платье Королевы соткано словно из пыли.
У трона притулился шут – маленький, смешной человечек, весь покрытый морщинами и обсыпанный сухой листвой. Его глаза открыты, но он не шевельнётся, пока спят его Король и Королева.
Близится ночь, единственная ночь в их мире, ночь жизни, ночь праздника, ночь огненного цветка, и тени в нетерпении тянутся к поляне, и веки Королевы, дрогнув, начинают подниматься.
Она смотрит на супруга и медленно улыбается, пытаясь заново вспомнить, как это делается.
- Уже скоро, мой Король, - шепчет она голосом, похожим на шорох сухих листьев. – Уже скоро.
Она совсем не хотела оказаться ночью на улице. Никогда не хотела. Было в этом что-то неправильное, ходить по пустым тёмным улицам одной, между спящих зданий. Дневной и ночной город словно существовали в разных мирах, и лишь в одном из них хозяйничали люди. В другом же…
Кто?
Она не хотела. Но всё-таки она была сейчас здесь, в совершенно незнакомом ей районе, и домой следовало вернуться до утра. Хотя солнца здесь никогда не бывало .
Она огляделась. Вокруг были жилые дома, обычные девятиэтажки, но их крыши терялись в тёмном небе, и свет не горел ни в одном окне. Единственный фонарь освещал детскую площадку; в его неровном мигающем свете качели и лесенки казались скелетами неведомых чудищ. Изогнутые хребты и рёбра.
Кроме как на детской площадке, нигде больше не было ни одного фонаря, но темнота всё же не была абсолютной – по крайней мере, она могла различать здания вокруг, и видела, куда идёт.
Что-то ей подсказывало, что будет не слишком умно идти туда, где её хотят видеть.
Она решила выйти к дороге, и наугад двинулась вдоль гаражей, выбрав путь подальше от площадки.
Что-то тут было неправильно, но она никак не могла сообразить, пока не попыталась представить этот двор в дневном свете. Он был очень похож на тот, в котором стоял её собственный дом; только по тому двору бывало трудно пройти из-за стоящих повсюду машин – в любое время суток. Люди парковались где попало, ничуть не обращая внимания на неудобства других. А здесь не было ни одной.
Как только она это поняла, двор стал казаться ещё более пустым.
А ещё здесь было чисто. По крайней мере, насколько она могла разглядеть. Ни бумажек, ни бутылок, ни брошенных на полпути к контейнерам пакетов с мусором. Контейнеров, кстати, тоже не было.
Вот граффити на кирпичной стене здесь присутствовало, да притом почти в точности такое же, как то, мимо которого она ходила каждое утро в своём дворе. Только там это была какая-то мешанина из причудливых букв. Здесь она обрела смысл и сложилась в слова.
«Сорви мне огненный цветок».
Дорога как будто выпрыгнула на неё из-за угла очередного дома. Обычное асфальтовое шоссе. Деревья вдоль обочины.
Она не смогла разглядеть, что там с другой стороны. Может быть, тоже дома – и тогда это была бы обычная улица. Но за белой разметкой, за разделительной полосой по центру, начиналась какая-то совсем уж непроглядная, чернильная ночь. И она манила. Если детскую площадку очень хотелось обойти стороной, то здесь, наоборот, казалось очень правильным перейти дорогу, и…
Здесь даже была «зебра», что убедило её в решении. Только какой-то тревожный звоночек на границе сознания не желал замолкать; пытаясь выяснить причину собственного беспокойства, она поглядела влево, вправо – никакого движения. Прислушалась – ни звука, ни удаляющегося, ни приближающегося шороха шин и рёва двигателя. Но даже если вдруг что и появится, она всё равно успеет – дорога-то не слишком широкая.
Она почти дошла до разделительной полосы, когда впереди, в темноте, вдруг вспыхнуло что-то ярко-красное. От неожиданности и испуга она споткнулась и едва не упала; ей показалось, что она рассматривала это целую вечность, с бешено колотящимся сердцем, готовая в любой момент развернуться и кинуться прочь, не разбирая дороги. На самом деле, наверное, потребовалась крошечная доля секунды, прежде чем мозг обработал поступившую от глаз информацию и довёл её до сознания.
Это была схематичная фигурка человека, стоящего широко расставив ноги и уперев руки в бока. Она светилась зловеще красным и возникла из ниоткуда где-то наверху перед ней, но на самом-то деле это был всего лишь красный сигнал светофора.
- Красный свет – дороги нет, - сказал кто-то из темноты. – Разве в школах теперь этому не учат?
Кто бы там ни был, до этого момента он ничем не выдавал своего присутствия, и, как правило, подразумевается, что причины, заставляющие людей подстерегать в темноте других людей, недобрые.
Но этого голоса она почему-то не испугалась. Может быть, ещё не отошла от первого испуга.
- Не стой на дороге, - посоветовали из темноты. – Или поворачивай обратно, или переходи.
Она поглядела перед собой. Почему-то идея направиться туда, в неизвестность, уже не казалась такой… уместной.
- Но если ты спросишь меня, я тебе скажу – твой путь совсем в другую сторону. Хотя, если уж очень хочется, можешь и перейти.
- А что там? – решилась спросить она.
- Этого я не знаю. Но ты подумай, красный свет – он не зря красный, да?
- А если горит зелёный?
- Какой зелёный?
- Ну, светофор. Красный, желтый, зелёный. Стой, жди, иди, как-то так.
В темноте помолчали.
- Только красный.
- Куда же мне тогда идти? – беспомощно спросила она.
- А куда ты сперва собиралась?
Уж это-то она точно знала.
- Домой. Но в какую мне сторону идти?
- Мне-то откуда знать? Это же твой дом. Не задерживайся нигде, вот что я тебе посоветую. А особенно там, где хочется задержаться.
- Спасибо, - растерянно поблагодарила она.
- Пожалуйста.
Она прилежно посмотрела налево, направо, и перешла дорогу – назад, к деревьям вдоль обочины.
- А вы кто? – крикнула она, глядя на светофор.
- А ты как думаешь? – ответили ей вопросом на вопрос.
Она пожала плечами. Ей показалось, будто человечек на светофоре как-то изменился – руки у него теперь опущенные, что ли? Да нет, они и раньше такие были.
- До свидания.
Ответа не последовало, и она, не задумываясь, зашагала вдоль обочины вправо. Почему-то так казалось правильнее.
Она шла, и шла, и даже не заметила, как дома справа от неё исчезли – теперь там была такая же плотная темень, как и слева, по ту сторону дороги, только здесь от неё отделяла полоса мокрой от росы травы и тонкие деревца. Деревья выглядели какими-то… не городскими. Слишком свежими, полными жизни. Листва их слегка шумела, хотя не было ни ветерка, и это был единственный слышимый звук, и он как-то успокаивал.
Он остановилась и пригляделась – кажется, «зелёная полоса» здесь была шире, ствол за стволом.
Как будто в лесу.
Да нет же, откуда в городе лес? Она хмыкнула, удивляясь собственной глупости. Парк.
Едва подумав это, она тут же увидела кованую решётку за стволами.
Чуть дальше показались и ворота.
Она начала понимать законы этого ночного мира, и, если бы ворота были широко, гостеприимно распахнуты («заходи, заходи, заходи скорее»), она, не колеблясь, прошла бы мимо. Но он были лишь чуточку приоткрыты. Хочешь - зайди, хочешь – иди себе дальше.
В парк? Ночью?
Истории о пьяных, маньяках, одичавших собаках и тому подобных ужасах завертелись в её голове. Но через парк – она это точно помнила – можно было срезать путь.
Она посмотрела на часы. Вообще-то, она давно уже их не носила. Кому они нужны на руках, когда есть мобильные телефоны? Это были часы из её детства, механические, с заводом, с тонким золоченым браслетом. Доставшийся от бабушки заманчивый атрибут взрослости. Она их очень быстро потеряла.
Что ж, значит, нашла.
Но они были всё же не совсем такими, как она помнила. На циферблате нет цифр, и делений как будто больше двенадцати. Она попробовала сосчитать. Тринадцать. Или всё-таки двенадцать?
Сейчас единственная стрелка подрагивала там, где вроде бы положено быть пятёрке.
«Не стоит внушать себе, будто здесь всё так, как положено».
Конечно. Есть часы, которые отсчитывают часы, а есть – которые отсчитывают время.
Время у неё ещё было.
Она свернула с обочины и проскользнула между створками ворот, умудрившись не задеть их. Если идти тихо, решила она, то всё будет в порядке.
В отличие от дороги, здесь как раз тишины и не было. Скрипели стволы, шумел ветерок в листьях, тихо посвистывали во сне невидимые птицы, и кто-то как будто ходил за деревьями.
Нет, поняла она, не за деревьями – прямо перед ней. Ей навстречу. Шаги – уверенные, и быстрые, хотя и не торопливые.
Она остановилась, но тот, кто шёл навстречу – нет. Она увидела – невероятно – пятно слабого жёлтого света.
В эту ночь, одну-единственную ночь, оживают все миры и стираются все границы между ними. В эту ночь, одну-единственную ночь, возможно любое чудо. В эту ночь, одну-единственную, ночь воды и огня, можно уйти далеко и всё же вернуться домой.
В эту ночь, одну-единственную, можно сорвать огненный цветок.
У него был фонарик. Никогда его там не было, а вот теперь появился. Но он всегда считал, что карманы – это своего рода чёрная дыра. Что появляется, что исчезает… Такие вещи его уже не удивляли. А фонарик очень пригодился. По крайней мере, он заметил её даже раньше, чем она его услышала.
Симпатичная. Невысокая, худенькая, светловолосая, и, судя по целеустремлённости пополам с настороженностью на лице, знает, куда идёт.
Он вот не знал.
- Привет? – окликнул он.
Она уже успела его разглядеть, и не испугалась, по крайней мере, виду не подала.
- Привет.
Он задал ей вопрос, который сейчас был самым важным.
- Ты куда идёшь?
Она ответила сразу, без малейшего колебания.
- Домой.
Удивительно, подумал он. Здесь были ещё люди, он встретил троих – двое парней примерно его возраста, и один мужчина средних лет; но никто из них, казалось, не знал кто он, что здесь делает и чего ищет. Они бесцельно… блуждали, да, именно блуждали, и совсем не нуждались в чьём-либо обществе. Сам же он чувствовал себя немного одиноким, потому и обрадовался теперь, встретив девушку с осмысленным взглядом.
- Ты тоже? – не столько спросила, сколько уточнила она.
Но до этого момента ему даже в голову не приходило… домой?
- Да, наверное, - не очень уверенно ответил он. – Честно говоря, не знаю. А в какую это сторону?
- Тебе – не знаю, - немного высокомерно сказала она, но он не обиделся, ведь это всё потому, что она девушка, а он – парень. – А я иду через парк. Дальше… дальше увижу, куда.
По крайней мере, она знала хотя бы ближайший отрезок своего пути. Он подумал, что, может быть, и ему следует отправиться домой, вот только он не знал, куда. Часы на руке смутно беспокоили его.
- Можно, я пойду с тобой?
Она явно удивилась, но пожала плечами, говоря этим «как хочешь, мне-то что». И, больше ничего не говоря, зашагала дальше по дорожке, не поджидая его. Он сам по себе, она сама по себе, просто идут в одну сторону.
Он двинулся следом, стараясь соблюдать дистанцию, потому что ему не хотелось её раздражать.
- Как тебя зовут? – спросил он чуть погодя.
- Не знаю, - всё тот же высокомерный тон к концу фразы превратился в растерянный.
- И я, - вздохнул он. – И никто не знает.
- Никто?
- Другие люди. В смысле, да, тут есть другие люди.
Она снова пожала плечами.
- Это не важно. Главное – вовремя вернуться домой.
- Откуда ты знаешь?
- А ты что – не знаешь? У тебя же часы на руке. И вообще, нам нельзя здесь быть.
В её словах не было никакого смысла.
- Почему нельзя?
- Не знаю. Просто нельзя!
Теперь она точно сердилась, и он умолк.
Вообще-то, ему и самому здесь не нравилось. Темно, тихо, и всё какое-то чужое.
Только он об этом подумал, как впереди замаячил огонёк. Ему сперва показалось, что это ещё кто-то с фонариком, но огонёк как будто раздвоился, потом их стало три, четыре, не сосчитать, и все разноцветные, похожие на ёлочную гирлянду.
- Ух ты, - зачарованно сказал он. До его ушей донеслись какие-то звуки, очень похожие на музыку.
Он посмотрел на неё, а она – на него, и они увидели в глазах друг друга отражения цветных огней.
- Что это там? – спросила она.
- Не знаю. Давай посмотрим! – тут же предложил он.
- Но время… - заколебалась она, покосившись на часы. – Мы можем не успеть…
- Мы быстро, - нетерпеливо заверил он её. – Ну, пойдём!
Теперь ему казалось, что на самом деле целью было не какое-то там смутное «домой», но именно это место.
- Ну… - она снова поглядела на часы. – Только недолго. И не подходи близко, пока не станет понятно, что…
- Да, да, - кивнул он, не слыша.
Это и впрямь была гирлянда, только не развешанная по деревьям, а живая. Летающая… порхающая. Маленькие живые светлячки, сыплющие искрами, словно бенгальские огни.
Это был праздник.
Большая, сияющая огнями поляна, полная народу, и все танцевали и смеялись, шипели костры, пахло летом и близкой водой. Раскрыв рот, он засмотрелся на девушек, кружащих хоровод – ему показалось, что никого красивее он в жизни не видел, и на них как будто ничего не было…
- Мда, - сказали рядом, и он словно очнулся.
- Вот видишь! – улыбнулся он своей спутнице. – Я же говорил!
- Ничего ты не говорил, - проворчала она, такая блеклая, невзрачная рядом с девушками в хороводе. Наверняка она злилась из-за этого. Ему стало её жаль.
- Мне надо домой, - напомнила она. – И ты тоже шёл домой.
- Времени ещё полно! Мы можем немножко…
- Нет! – прошипела она. – Мы не можем! Это не наш праздник, нам нельзя здесь быть!
- Почему это?
- Да ты посмотри на них!
Ну да… здесь были создания, совсем не похожие на них самих. Он разглядел что-то мохнатое, с рожками и весёлой ухмылкой, да и у тех девушек волосы отливали зеленью, но…
Но это всё нормально – здесь.
В ветвях над их головами тоненько хихикнули.
- Давай просто пройдём через поляну, - предложил он, не желая спорить.
На самом деле ей тоже хочется, он ясно это понимал. Только она боится. Вот дурочка, чего же здесь страшного? Только необычно… и весело.
Они проталкивались сквозь разношёрстную (во всех смыслах) толпу, и здесь мелькали даже совсем обычные люди вроде них самих. Он указал на них, и девушку это, похоже, успокоило. Некоторых из них, он, кажется, уже встречал сегодня, на пустынных улицах в городе, но здесь они выглядели совсем иначе – смеющиеся, открытые.
Одна из девушек надела ему на шею цветочный венок и поцеловала в щёку. У него закружилась голова, и он тоже засмеялся, чувствуя себя немного пьяным. Его спутница, напротив, поджала губы и нахмурила брови, но ему было уже всё равно; в конце концов, он встретил её всего полчаса назад!
Неожиданно они выпали из толпы и оказались на безлюдном пятачке посреди поляны. В центре его – он не поверил своим глазам – стояли два трона. Вместо ножек у них были корни, толстые, узловатые, выпирающие из земли. Их обвивала зелень, и спинки плавно превращались в древесные кроны.
На них восседали мужчина и женщина. Король и Королева.
У Королевы на голове был простой венок из белых цветов, но он сиял ярче любой диадемы. Платье её было словно соткано из травы, а волосы походили на лучи солнца. Юноша позабыл смешливых девушек, водящих хороводы в веселящейся толпе. Прекраснее Королевы не могло быть никого и ничего на свете.
Она смотрела прямо на него, и на губах у неё играла лёгкая улыбка, такая, как у женщины на картине Да Винчи – только к той он всегда был равнодушен, не понимал.
- Что с ним? – потрясённо прошептали рядом, и он очнулся. Нехотя перевёл взгляд на свою невзрачную спутницу – она неотрывно смотрела на Короля, и на лице её был ужас.
Король был очень стар. У него была жидкая седая борода, такая длинная, что кольцами укладывалась у его ног, словно хвост у кошки. Лицо – коричневое и морщинистое, как скорлупа ореха, глаза закрыты, и ему явно было тяжело дышать – можно было даже услышать хрипы в его груди.
- Он же умирает, - сказала девушка.
Королева, заметив, куда они смотрят, тоже повернулась к своему супругу. На её красивом юном лице отразилась печаль, она наклонилась к Королю и что-то ему прошептала, гладя его морщинистую руку, вцепившуюся в подлокотник трона.
- Как же у неё может быть такой муж? – поразился юноша. – Она же такая молодая! Это даже… несправедливо.
- Мне всё равно! – в голосе девушки послышались истерические нотки. – Давай уйдём отсюда, пожалуйста, давай уйдём, мне нужно домой, тебе нужно домой! Мы не успеем!
- Подожди! – он шикнул на неё, начиная, наконец, раздражаться. – Что-то происходит.
Рядом с ним, полукругом напротив тронов, выстраивались люди – именно люди, такие же как он и она, молодые парни и мужчины, было даже несколько пожилых и пара мальчишек школьного возраста. Праздничный гомон на поляне стихал, и можно было ощутить, как всё внимание сгущается здесь, возле Короля и Королевы.
Только теперь юноша заметил притулившегося возле трона королевы карлика. Он был такой сморщенный и противный, удивительно, как она могла терпеть его рядом с собой. Да и взгляд у карлика был жуткий. Цепкий, ехидный.
Королева выпрямилась и обвела их всех лучистым взглядом.
- Приветствую вас всех на нашем празднике огня и воды, - сказала она, и её нежный, шелковый голос, как будто совсем негромкий, ясно разнёсся над всей поляной. – Сегодня единственная ночь в году, когда наш мир и ваш соединяются, и храбрецы – такие, как вы – приходят потанцевать с нами. Сегодня ночь, когда мы живы.
- Живы? - чуть слышно пробормотала девушка.
- В эту ночь распускается огненный цветок папоротника! – Королева чуть возвысила голос. – В эту ночь тот, кто сумел бы сорвать его, сумел бы избавить нас от проклятия.
Над поляной пронёсся вздох – зеленоволосые девушки, и мохнатые существа с глазами-угольками, и нечто, покрытое листьями, и кто-то в одеждах из тины, и даже феи-фонарики, все они разом вздрогнули, словно от порыва холодного ветра.
- Мой Король, - продолжила Королева, и голос её стал печальным. – Мой Король болен и слаб. Он умирает. Когда-то он был юн, прекрасен и силён – как всякий из вас! Наша земля была вечным летом, не было зимы и печали, и каждая ночь здесь походила на эту.
Она затихла и опустила голову. «Что же случилось?!» - хотелось крикнуть юноше, но он не смог бы разрушить тишину.
Наконец Королева заговорила снова.
- Но сегодня ночь огненного цветка, ночь нашей надежды! Тот, кто сорвал бы его, и принёс бы моему Королю, тот вернул бы ему его молодость и силу.
Король впервые шевельнулся, дрогнул, будто хотел что-то сказать.
- Огненный цветок может подарить вам всё, чего ни пожелаете. Найти и сорвать его может только человек. Только мужчина из рода людей, такой, как вы, и потому вы здесь!
Королева смотрела прямо на него.
- Цветок где-то в лесу. Если бы вы нашли его до рассвета, этот праздник никогда не закончился бы.
Юноша не сразу сообразил, что её речь окончена, и больше Королева ничего не скажет. Все вокруг возвращались к своим увеселениям, и гул голосов и музыки снова поплыл над поляной. Королева сидела на своём троне, тонкая и прямая, и смотрела в никуда.
Лишь юноша и прочие, такие как он, остались стоять возле трона. Морщинистый карлик, до того и не шевельнувшийся, поднялся – стоя, он был не слишком выше ростом, чем сидя, и заговорил, дурацки ухмыляясь.
- Так оно, братцы, - сказал он. – Королева сама, конечно, ничего не просит, но дело-то такое. Ежели бы один из вас, скажем, нашёл этот цветок, да сорвал бы, да принёс нашему Королю, тот получил бы его волшебную силу, и излечился. Мы все этого страсть как хотим. Вы-то этого не знаете, но вы сюда пришли как раз потому, что вас цветок позвал. Стало быть, судьба такая.
- Я найду его! – вдруг выкрикнул кто-то слева.
- Я!
- Я найду!
- Вот и славно, много у нас нынче добровольцев, - подытожил человечек, глядя на пылающих энтузиазмом мальчиков, юношей и мужчин – всех до единого. – Только там заковыка есть, батеньки мои. Цветок-то, он силой обладает огромной, и взять её может любой из вас. Ежели бы вы не отдали его Королю, вы бы сами стали ему под стать – молодому ему, я говорю. Искушение это большое. Сдюжите ли?
- Да! – единодушно выдохнула дюжина глоток.
- Вот и славно. Славно… Папоротник ищите. Огненный цветок, он на папоротнике расцветает. И времени у вас до утра!
Юношу даже не ноги понесли за деревья – у него словно крылья выросли, но что-то ему помешало. Его спутница, белобрысая девчонка, вцепилась в его рукав.
- Ты чего? Пусти!
- Это ты - чего ?! Ты куда собрался? Мы идём домой!
- Никуда я не иду, я должен его найти… - он пытался вырваться, не глядя на неё, только в лесную темноту, но хватка у неё была цепкая.
Карлик у трона заметил неладное и подковылял к ним, смешно подволакивая ногу.
- Чегой-то вы?
- Нам надо домой! – сердито ответила девушка. – Если он будет искать этот ваш цветок, он ни за что не успеет!
- И останется здесь навсегда, - кивнул карлик.
- Что?!
- Много тут таких… только их уже и не узнать.
- Всё равно! – засмеялся юноша. – Я найду его! И это всё будет неважно!
- Ты рехнулся?
- Пусти его, девочка, - сказал карлик, вдруг сделавшийся очень усталым. – Он здесь из-за цветка, а вот тебя и впрямь занесло случайно. Тебе лучше пойти домой поскорее, пока время ещё есть.
- Вы раньше говорили по-другому, - с подозрением заметила она.
- Так я же шут. Мне положено. Пусти его, девочка. Мы все устали, пусть это закончится.
Но она не спешила отпускать вырывающуюся руку.
- Если он не успеет… не найдёт… он никогда не сможет вернуться?
- Да.
- Но его там ждут! Меня ждут, его ждут! Там, дома. Я знаю. Мы должны вернуться!
- Верно, - кивнул шут. – Но его ты уже не убедишь, как бы тебе самой не опоздать.
Она посмотрела на юношу. На Короля и Королеву. Снова на юношу. И перевела взгляд на часы.
- У меня ещё достаточно времени, - решительно сказала она. – Я должна вернуться. И он тоже должен вернуться. Я помогу ему найти ваш дурацкий цветок, и мы вместе уйдём.
Шут пожал плечами. С его колпака сорвался увядший лист.
- Пожалела, да? Ну, как знаешь.
- Уже скоро, мой Король… Уже скоро…
- Отпусти меня…
- Уже скоро…
В лесу царила ночь, но у него был фонарик. Он бежал, петляя меж деревьев, вглядываясь в заросли папоротника, которых здесь было на удивление много – они заполонили почти всё пространство между деревьями. Позади бежала, пыхтя и ругаясь, невзрачная девушка, но ему было всё равно.
- Может быть, его уже нашли другие, - бубнила она. – Может быть, ты зря ищешь! Может быть, его вообще не существует. Папоротники, вообще-то, не цветут, они размножаются спорами…
Она раздражала – не сильно. Примерно как комар.
Он до сих пор видел лишь Королеву. Самая прекрасная, самая удивительная, самая лучшая… такая добрая, и она действительно любит своего старого Короля. Вот бы его кто-нибудь так любил. Но он принесёт Королеве огненный цветок, и она, может быть, улыбнётся ему – только ему, и скажет что-нибудь только для него…
- Я его найду, - прошептал он, улыбаясь.
И он нашёл его.
Он распустился в самой куще длинных резных листьев, похожий на язычок пламени, отделившийся от праздничного костра, оранжевый, теплый, немного похожий на тюльпан – только чашечка листьев пошире. Покачивался на тонкой ножке, словно живой.
Даже белобрысая надоеда-комариха замолкла, восхищённая.
Он пробрался сквозь листья и замер перед цветком.
«Может подарить вам всё, чего ни пожелаете…»
Его надо отдать Королю, чтобы тот снова помолодел, и тогда…
- Ну чего ты? Бери его скорее, и пошли!
Она всё смотрела на свои часы. Он зачем-то тоже мельком глянул на свои – стрелка подползала к последнему делению, и на миг его кольнуло неприятно, жуткое предчувствие, но…
«Опоздаешь, опоздаешь, опоздаешь!» Кого это теперь волнует?
Цветок мог дать ему всё, что он ни пожелает, и юноша ясно понял, что не желает выздоровления Короля.
Он может сам стать Королём.
- Отпусти меня…
- Терпение, мой Король… Мне ведь нужен другой супруг, вместо тебя?
Он сжал руку на стебле и рванул.
- Бери его, мой молодой Король…
Цветок поддался легко, ладонь наполнилась приятным жаром, который потёк через всё дело, заставляя кровь играть, словно пузырьки в шампанском, и стало так хорошо, так ясно, он теперь мог всё, и Королева примет его, он это знал…
Что-то ударило его по руке, и волшебный жар покинул тело.
В ярости он вскинул голову – но это была не назойливая девчонка, она прижималась к стволу дерева и смотрела круглыми глазами на…
… На морщинистого человечка, который на поляне сидел у ног Королевы. Шут, вспомнил он.
Огненный цветок сиял под ногами.
Юноша наклонился, чтобы поднять его, но новый удар, куда более сильный, отбросил его назад.
В руках у шута была крепкая, толстая палка.
- Цветок мой! – прошипел юноша. – Я нашёл его, я сорвал его!
- Твой, твой, - согласился шут, не делая попыток поднять цветок.
Они замерли, глядя друг на друга – юноша яростно, непонимающе, шут почти безмятежно.
Вдруг что-то не просто кольнуло юношу – пронзило длинной холодной иглой, прямо в сердце; он вздрогнул и вскрикнул, и точно так же завопила девчонка у дерева. Он почувствовал новую боль, на этот раз в правой руке, и увидел, как часы на руке у девушки словно вспыхнули и рассыпались осколками – с его собственными происходило то же самое.
- Мы опоздали! – закричала она. – Мы опоздали, мы не сможем вернуться, я не смогу вернуться, всё из-за тебя!
- Не бойся, - сказал ей шут. – Ты вернёшься.
- Как?! Время вышло!
- Это ничего…
Он перестал их слушать. Часы его нисколько не волновали. Огненный цветок принадлежал ему, он мог всё.
- Скорее, мой молодой Король…
Он метнулся вперёд и схватил цветок.
- Ну вот, - печально сказал шут, и лицо его ещё больше сморщилось. – Не то чтобы мне не жаль тебя, парень… Но она, - шут кивнул в сторону девушки. – Она хочет вернуться домой. И я тоже.
- Скорее!
Глаза юноши наливались оранжевым светом цветка, и тело становилось таким сильным, каким никогда раньше не было.
- Ты мой Король, я - твоя Королева, твоя сила – моя сила, и пусть праздник длится вечно!
- Я хочу домой, - повторил шут, и палка в его руках превратилась в длинный меч.
- Мы не отпустим их, да, мой Король? Пока ты даришь мне молодость и силы, пока струится по твоей крови огонь, которым я могу напиться – мы не отпустим их!
Сверкнула сталь, отражая оранжевые огни.
На улицах было уже не темно – так, просто серо, как бывает перед рассветом. Пустынная дорога и трамвайная остановка. Девушка и мужчина стояли под пластиковым козырьком.
- У него нет номера. Но он отвезёт тебя домой.
Девушка не ответила. Она ещё видела кровь и огонь. Ничего-то она не понимала.
- Мы вернёмся домой, - блаженно сказал мужчина. – Знаешь, теперь я помню. Я писал книги. У меня было три жены, боже мой, и со всеми я развёлся, потому что они были такие стервы, а я такой мерзавец! Боже, я женюсь снова. Или нет, достаточно с меня баб. Она, она была просто типичная баба. Ей казалось смешным, что я всё равно хочу вернуться, хотя и опоздал. Держала меня на поводке – просто потому, что ей хотелось, чтобы я был её Королём, а я не сумел. Сделала меня шутом! Сучка не знала законов жанра, шуты – хитрые мерзавцы…
- Он умер, - ломким голосом сказала девушка. – Никогда не вернётся.
Мужчина помолчал.
- Главное, умерла она. И никогда не вернётся.
- Сорви мне огненный цветок… Мой Король.
Типаж: хитрый старый шут
Квест: история о зацветшем папоротнике
Автор: Madwit
Бета: ???
Краткое содержание: "Но там и тут напрасен труд искать красавиц, что не лгут..."
Предупреждения: Вдохновение и название автору подарило следующее стихотворение:
читать дальшеПоймай рукой метеорит,
Сорви мне папоротник-цвет,
Найди след чёртовых копыт
И место всех ушедших лет.
Учи внимать русалок пенью
И от завистников терпенью.
И есть ли слух
От злых старух
Чтоб укреплял высокий дух?
Когда провидцем ты рождён,
Что видит скрытый смысл вещей,
Скачи за дальний небосклон
И проплыви все сто морей,
Вернись, и расскажи мне честно
Все тайны, что тебе известны,
Но там и тут
Напрасен труд
Искать красавиц, что не лгут.
Скажи мне, если из людей
Такую кто-нибудь найдёт,
Но нет, не поспешу я к ней,
пусть в двух шагах она живёт.
Уж такова красавиц суть -
Она сумеет обмануть.
Пока в пути,
Как ни крути,
Двух-трёх успеет провести.
Джон Донн (пер. Ф. Толстого)
Сорви мне папоротник-цвет…
читать дальшеПраздник начнётся ночью. Ночью явятся гости, и в их изумлённых глазах будут плясать отражения разноцветных искр, которые рассыпают вокруг себя миниатюрные феи-фонарщицы. Ночью воздух будет напоён ароматами трав, цветов и лета. Ночью запылают костры и заиграют свирели, бархатисто засмеются длинноволосые русалки в ветвях над рекой, и запляшут дриады в прозрачных рубашках из паутины.
Ночью распустится огненный цветок.
Сейчас здесь не ночь, но и не день. Здесь не бывает солнца и дневного света, только далёкие и холодные звёзды высоко над поляной. Сейчас здесь нет жизни, только серые тени между серыми стволами. Трава ещё мертва и река неподвижна.
Два трона стоят посреди поляны. Когда-то это были два дерева, переплетающиеся то ли в объятии, то ли в борьбе. Безымянный мастер вырезал в них сидения и украсил спинки фигурами существ, которых никогда не видел. Корни их по-прежнему тянут соки из земли.
Король и Королева неподвижны, их глаза закрыты и тела опутаны серой паутиной. К ногам Короля спускается длинная седая борода, и платье Королевы соткано словно из пыли.
У трона притулился шут – маленький, смешной человечек, весь покрытый морщинами и обсыпанный сухой листвой. Его глаза открыты, но он не шевельнётся, пока спят его Король и Королева.
Близится ночь, единственная ночь в их мире, ночь жизни, ночь праздника, ночь огненного цветка, и тени в нетерпении тянутся к поляне, и веки Королевы, дрогнув, начинают подниматься.
Она смотрит на супруга и медленно улыбается, пытаясь заново вспомнить, как это делается.
- Уже скоро, мой Король, - шепчет она голосом, похожим на шорох сухих листьев. – Уже скоро.
*** *** ***
Она совсем не хотела оказаться ночью на улице. Никогда не хотела. Было в этом что-то неправильное, ходить по пустым тёмным улицам одной, между спящих зданий. Дневной и ночной город словно существовали в разных мирах, и лишь в одном из них хозяйничали люди. В другом же…
Кто?
Она не хотела. Но всё-таки она была сейчас здесь, в совершенно незнакомом ей районе, и домой следовало вернуться до утра. Хотя солнца здесь никогда не бывало .
Она огляделась. Вокруг были жилые дома, обычные девятиэтажки, но их крыши терялись в тёмном небе, и свет не горел ни в одном окне. Единственный фонарь освещал детскую площадку; в его неровном мигающем свете качели и лесенки казались скелетами неведомых чудищ. Изогнутые хребты и рёбра.
Кроме как на детской площадке, нигде больше не было ни одного фонаря, но темнота всё же не была абсолютной – по крайней мере, она могла различать здания вокруг, и видела, куда идёт.
Что-то ей подсказывало, что будет не слишком умно идти туда, где её хотят видеть.
Она решила выйти к дороге, и наугад двинулась вдоль гаражей, выбрав путь подальше от площадки.
Что-то тут было неправильно, но она никак не могла сообразить, пока не попыталась представить этот двор в дневном свете. Он был очень похож на тот, в котором стоял её собственный дом; только по тому двору бывало трудно пройти из-за стоящих повсюду машин – в любое время суток. Люди парковались где попало, ничуть не обращая внимания на неудобства других. А здесь не было ни одной.
Как только она это поняла, двор стал казаться ещё более пустым.
А ещё здесь было чисто. По крайней мере, насколько она могла разглядеть. Ни бумажек, ни бутылок, ни брошенных на полпути к контейнерам пакетов с мусором. Контейнеров, кстати, тоже не было.
Вот граффити на кирпичной стене здесь присутствовало, да притом почти в точности такое же, как то, мимо которого она ходила каждое утро в своём дворе. Только там это была какая-то мешанина из причудливых букв. Здесь она обрела смысл и сложилась в слова.
«Сорви мне огненный цветок».
Дорога как будто выпрыгнула на неё из-за угла очередного дома. Обычное асфальтовое шоссе. Деревья вдоль обочины.
Она не смогла разглядеть, что там с другой стороны. Может быть, тоже дома – и тогда это была бы обычная улица. Но за белой разметкой, за разделительной полосой по центру, начиналась какая-то совсем уж непроглядная, чернильная ночь. И она манила. Если детскую площадку очень хотелось обойти стороной, то здесь, наоборот, казалось очень правильным перейти дорогу, и…
Здесь даже была «зебра», что убедило её в решении. Только какой-то тревожный звоночек на границе сознания не желал замолкать; пытаясь выяснить причину собственного беспокойства, она поглядела влево, вправо – никакого движения. Прислушалась – ни звука, ни удаляющегося, ни приближающегося шороха шин и рёва двигателя. Но даже если вдруг что и появится, она всё равно успеет – дорога-то не слишком широкая.
Она почти дошла до разделительной полосы, когда впереди, в темноте, вдруг вспыхнуло что-то ярко-красное. От неожиданности и испуга она споткнулась и едва не упала; ей показалось, что она рассматривала это целую вечность, с бешено колотящимся сердцем, готовая в любой момент развернуться и кинуться прочь, не разбирая дороги. На самом деле, наверное, потребовалась крошечная доля секунды, прежде чем мозг обработал поступившую от глаз информацию и довёл её до сознания.
Это была схематичная фигурка человека, стоящего широко расставив ноги и уперев руки в бока. Она светилась зловеще красным и возникла из ниоткуда где-то наверху перед ней, но на самом-то деле это был всего лишь красный сигнал светофора.
- Красный свет – дороги нет, - сказал кто-то из темноты. – Разве в школах теперь этому не учат?
Кто бы там ни был, до этого момента он ничем не выдавал своего присутствия, и, как правило, подразумевается, что причины, заставляющие людей подстерегать в темноте других людей, недобрые.
Но этого голоса она почему-то не испугалась. Может быть, ещё не отошла от первого испуга.
- Не стой на дороге, - посоветовали из темноты. – Или поворачивай обратно, или переходи.
Она поглядела перед собой. Почему-то идея направиться туда, в неизвестность, уже не казалась такой… уместной.
- Но если ты спросишь меня, я тебе скажу – твой путь совсем в другую сторону. Хотя, если уж очень хочется, можешь и перейти.
- А что там? – решилась спросить она.
- Этого я не знаю. Но ты подумай, красный свет – он не зря красный, да?
- А если горит зелёный?
- Какой зелёный?
- Ну, светофор. Красный, желтый, зелёный. Стой, жди, иди, как-то так.
В темноте помолчали.
- Только красный.
- Куда же мне тогда идти? – беспомощно спросила она.
- А куда ты сперва собиралась?
Уж это-то она точно знала.
- Домой. Но в какую мне сторону идти?
- Мне-то откуда знать? Это же твой дом. Не задерживайся нигде, вот что я тебе посоветую. А особенно там, где хочется задержаться.
- Спасибо, - растерянно поблагодарила она.
- Пожалуйста.
Она прилежно посмотрела налево, направо, и перешла дорогу – назад, к деревьям вдоль обочины.
- А вы кто? – крикнула она, глядя на светофор.
- А ты как думаешь? – ответили ей вопросом на вопрос.
Она пожала плечами. Ей показалось, будто человечек на светофоре как-то изменился – руки у него теперь опущенные, что ли? Да нет, они и раньше такие были.
- До свидания.
Ответа не последовало, и она, не задумываясь, зашагала вдоль обочины вправо. Почему-то так казалось правильнее.
Она шла, и шла, и даже не заметила, как дома справа от неё исчезли – теперь там была такая же плотная темень, как и слева, по ту сторону дороги, только здесь от неё отделяла полоса мокрой от росы травы и тонкие деревца. Деревья выглядели какими-то… не городскими. Слишком свежими, полными жизни. Листва их слегка шумела, хотя не было ни ветерка, и это был единственный слышимый звук, и он как-то успокаивал.
Он остановилась и пригляделась – кажется, «зелёная полоса» здесь была шире, ствол за стволом.
Как будто в лесу.
Да нет же, откуда в городе лес? Она хмыкнула, удивляясь собственной глупости. Парк.
Едва подумав это, она тут же увидела кованую решётку за стволами.
Чуть дальше показались и ворота.
Она начала понимать законы этого ночного мира, и, если бы ворота были широко, гостеприимно распахнуты («заходи, заходи, заходи скорее»), она, не колеблясь, прошла бы мимо. Но он были лишь чуточку приоткрыты. Хочешь - зайди, хочешь – иди себе дальше.
В парк? Ночью?
Истории о пьяных, маньяках, одичавших собаках и тому подобных ужасах завертелись в её голове. Но через парк – она это точно помнила – можно было срезать путь.
Она посмотрела на часы. Вообще-то, она давно уже их не носила. Кому они нужны на руках, когда есть мобильные телефоны? Это были часы из её детства, механические, с заводом, с тонким золоченым браслетом. Доставшийся от бабушки заманчивый атрибут взрослости. Она их очень быстро потеряла.
Что ж, значит, нашла.
Но они были всё же не совсем такими, как она помнила. На циферблате нет цифр, и делений как будто больше двенадцати. Она попробовала сосчитать. Тринадцать. Или всё-таки двенадцать?
Сейчас единственная стрелка подрагивала там, где вроде бы положено быть пятёрке.
«Не стоит внушать себе, будто здесь всё так, как положено».
Конечно. Есть часы, которые отсчитывают часы, а есть – которые отсчитывают время.
Время у неё ещё было.
Она свернула с обочины и проскользнула между створками ворот, умудрившись не задеть их. Если идти тихо, решила она, то всё будет в порядке.
В отличие от дороги, здесь как раз тишины и не было. Скрипели стволы, шумел ветерок в листьях, тихо посвистывали во сне невидимые птицы, и кто-то как будто ходил за деревьями.
Нет, поняла она, не за деревьями – прямо перед ней. Ей навстречу. Шаги – уверенные, и быстрые, хотя и не торопливые.
Она остановилась, но тот, кто шёл навстречу – нет. Она увидела – невероятно – пятно слабого жёлтого света.
В эту ночь, одну-единственную ночь, оживают все миры и стираются все границы между ними. В эту ночь, одну-единственную ночь, возможно любое чудо. В эту ночь, одну-единственную, ночь воды и огня, можно уйти далеко и всё же вернуться домой.
В эту ночь, одну-единственную, можно сорвать огненный цветок.
У него был фонарик. Никогда его там не было, а вот теперь появился. Но он всегда считал, что карманы – это своего рода чёрная дыра. Что появляется, что исчезает… Такие вещи его уже не удивляли. А фонарик очень пригодился. По крайней мере, он заметил её даже раньше, чем она его услышала.
Симпатичная. Невысокая, худенькая, светловолосая, и, судя по целеустремлённости пополам с настороженностью на лице, знает, куда идёт.
Он вот не знал.
- Привет? – окликнул он.
Она уже успела его разглядеть, и не испугалась, по крайней мере, виду не подала.
- Привет.
Он задал ей вопрос, который сейчас был самым важным.
- Ты куда идёшь?
Она ответила сразу, без малейшего колебания.
- Домой.
Удивительно, подумал он. Здесь были ещё люди, он встретил троих – двое парней примерно его возраста, и один мужчина средних лет; но никто из них, казалось, не знал кто он, что здесь делает и чего ищет. Они бесцельно… блуждали, да, именно блуждали, и совсем не нуждались в чьём-либо обществе. Сам же он чувствовал себя немного одиноким, потому и обрадовался теперь, встретив девушку с осмысленным взглядом.
- Ты тоже? – не столько спросила, сколько уточнила она.
Но до этого момента ему даже в голову не приходило… домой?
- Да, наверное, - не очень уверенно ответил он. – Честно говоря, не знаю. А в какую это сторону?
- Тебе – не знаю, - немного высокомерно сказала она, но он не обиделся, ведь это всё потому, что она девушка, а он – парень. – А я иду через парк. Дальше… дальше увижу, куда.
По крайней мере, она знала хотя бы ближайший отрезок своего пути. Он подумал, что, может быть, и ему следует отправиться домой, вот только он не знал, куда. Часы на руке смутно беспокоили его.
- Можно, я пойду с тобой?
Она явно удивилась, но пожала плечами, говоря этим «как хочешь, мне-то что». И, больше ничего не говоря, зашагала дальше по дорожке, не поджидая его. Он сам по себе, она сама по себе, просто идут в одну сторону.
Он двинулся следом, стараясь соблюдать дистанцию, потому что ему не хотелось её раздражать.
- Как тебя зовут? – спросил он чуть погодя.
- Не знаю, - всё тот же высокомерный тон к концу фразы превратился в растерянный.
- И я, - вздохнул он. – И никто не знает.
- Никто?
- Другие люди. В смысле, да, тут есть другие люди.
Она снова пожала плечами.
- Это не важно. Главное – вовремя вернуться домой.
- Откуда ты знаешь?
- А ты что – не знаешь? У тебя же часы на руке. И вообще, нам нельзя здесь быть.
В её словах не было никакого смысла.
- Почему нельзя?
- Не знаю. Просто нельзя!
Теперь она точно сердилась, и он умолк.
Вообще-то, ему и самому здесь не нравилось. Темно, тихо, и всё какое-то чужое.
Только он об этом подумал, как впереди замаячил огонёк. Ему сперва показалось, что это ещё кто-то с фонариком, но огонёк как будто раздвоился, потом их стало три, четыре, не сосчитать, и все разноцветные, похожие на ёлочную гирлянду.
- Ух ты, - зачарованно сказал он. До его ушей донеслись какие-то звуки, очень похожие на музыку.
Он посмотрел на неё, а она – на него, и они увидели в глазах друг друга отражения цветных огней.
- Что это там? – спросила она.
- Не знаю. Давай посмотрим! – тут же предложил он.
- Но время… - заколебалась она, покосившись на часы. – Мы можем не успеть…
- Мы быстро, - нетерпеливо заверил он её. – Ну, пойдём!
Теперь ему казалось, что на самом деле целью было не какое-то там смутное «домой», но именно это место.
- Ну… - она снова поглядела на часы. – Только недолго. И не подходи близко, пока не станет понятно, что…
- Да, да, - кивнул он, не слыша.
Это и впрямь была гирлянда, только не развешанная по деревьям, а живая. Летающая… порхающая. Маленькие живые светлячки, сыплющие искрами, словно бенгальские огни.
Это был праздник.
Большая, сияющая огнями поляна, полная народу, и все танцевали и смеялись, шипели костры, пахло летом и близкой водой. Раскрыв рот, он засмотрелся на девушек, кружащих хоровод – ему показалось, что никого красивее он в жизни не видел, и на них как будто ничего не было…
- Мда, - сказали рядом, и он словно очнулся.
- Вот видишь! – улыбнулся он своей спутнице. – Я же говорил!
- Ничего ты не говорил, - проворчала она, такая блеклая, невзрачная рядом с девушками в хороводе. Наверняка она злилась из-за этого. Ему стало её жаль.
- Мне надо домой, - напомнила она. – И ты тоже шёл домой.
- Времени ещё полно! Мы можем немножко…
- Нет! – прошипела она. – Мы не можем! Это не наш праздник, нам нельзя здесь быть!
- Почему это?
- Да ты посмотри на них!
Ну да… здесь были создания, совсем не похожие на них самих. Он разглядел что-то мохнатое, с рожками и весёлой ухмылкой, да и у тех девушек волосы отливали зеленью, но…
Но это всё нормально – здесь.
В ветвях над их головами тоненько хихикнули.
- Давай просто пройдём через поляну, - предложил он, не желая спорить.
На самом деле ей тоже хочется, он ясно это понимал. Только она боится. Вот дурочка, чего же здесь страшного? Только необычно… и весело.
Они проталкивались сквозь разношёрстную (во всех смыслах) толпу, и здесь мелькали даже совсем обычные люди вроде них самих. Он указал на них, и девушку это, похоже, успокоило. Некоторых из них, он, кажется, уже встречал сегодня, на пустынных улицах в городе, но здесь они выглядели совсем иначе – смеющиеся, открытые.
Одна из девушек надела ему на шею цветочный венок и поцеловала в щёку. У него закружилась голова, и он тоже засмеялся, чувствуя себя немного пьяным. Его спутница, напротив, поджала губы и нахмурила брови, но ему было уже всё равно; в конце концов, он встретил её всего полчаса назад!
Неожиданно они выпали из толпы и оказались на безлюдном пятачке посреди поляны. В центре его – он не поверил своим глазам – стояли два трона. Вместо ножек у них были корни, толстые, узловатые, выпирающие из земли. Их обвивала зелень, и спинки плавно превращались в древесные кроны.
На них восседали мужчина и женщина. Король и Королева.
У Королевы на голове был простой венок из белых цветов, но он сиял ярче любой диадемы. Платье её было словно соткано из травы, а волосы походили на лучи солнца. Юноша позабыл смешливых девушек, водящих хороводы в веселящейся толпе. Прекраснее Королевы не могло быть никого и ничего на свете.
Она смотрела прямо на него, и на губах у неё играла лёгкая улыбка, такая, как у женщины на картине Да Винчи – только к той он всегда был равнодушен, не понимал.
- Что с ним? – потрясённо прошептали рядом, и он очнулся. Нехотя перевёл взгляд на свою невзрачную спутницу – она неотрывно смотрела на Короля, и на лице её был ужас.
Король был очень стар. У него была жидкая седая борода, такая длинная, что кольцами укладывалась у его ног, словно хвост у кошки. Лицо – коричневое и морщинистое, как скорлупа ореха, глаза закрыты, и ему явно было тяжело дышать – можно было даже услышать хрипы в его груди.
- Он же умирает, - сказала девушка.
Королева, заметив, куда они смотрят, тоже повернулась к своему супругу. На её красивом юном лице отразилась печаль, она наклонилась к Королю и что-то ему прошептала, гладя его морщинистую руку, вцепившуюся в подлокотник трона.
- Как же у неё может быть такой муж? – поразился юноша. – Она же такая молодая! Это даже… несправедливо.
- Мне всё равно! – в голосе девушки послышались истерические нотки. – Давай уйдём отсюда, пожалуйста, давай уйдём, мне нужно домой, тебе нужно домой! Мы не успеем!
- Подожди! – он шикнул на неё, начиная, наконец, раздражаться. – Что-то происходит.
Рядом с ним, полукругом напротив тронов, выстраивались люди – именно люди, такие же как он и она, молодые парни и мужчины, было даже несколько пожилых и пара мальчишек школьного возраста. Праздничный гомон на поляне стихал, и можно было ощутить, как всё внимание сгущается здесь, возле Короля и Королевы.
Только теперь юноша заметил притулившегося возле трона королевы карлика. Он был такой сморщенный и противный, удивительно, как она могла терпеть его рядом с собой. Да и взгляд у карлика был жуткий. Цепкий, ехидный.
Королева выпрямилась и обвела их всех лучистым взглядом.
- Приветствую вас всех на нашем празднике огня и воды, - сказала она, и её нежный, шелковый голос, как будто совсем негромкий, ясно разнёсся над всей поляной. – Сегодня единственная ночь в году, когда наш мир и ваш соединяются, и храбрецы – такие, как вы – приходят потанцевать с нами. Сегодня ночь, когда мы живы.
- Живы? - чуть слышно пробормотала девушка.
- В эту ночь распускается огненный цветок папоротника! – Королева чуть возвысила голос. – В эту ночь тот, кто сумел бы сорвать его, сумел бы избавить нас от проклятия.
Над поляной пронёсся вздох – зеленоволосые девушки, и мохнатые существа с глазами-угольками, и нечто, покрытое листьями, и кто-то в одеждах из тины, и даже феи-фонарики, все они разом вздрогнули, словно от порыва холодного ветра.
- Мой Король, - продолжила Королева, и голос её стал печальным. – Мой Король болен и слаб. Он умирает. Когда-то он был юн, прекрасен и силён – как всякий из вас! Наша земля была вечным летом, не было зимы и печали, и каждая ночь здесь походила на эту.
Она затихла и опустила голову. «Что же случилось?!» - хотелось крикнуть юноше, но он не смог бы разрушить тишину.
Наконец Королева заговорила снова.
- Но сегодня ночь огненного цветка, ночь нашей надежды! Тот, кто сорвал бы его, и принёс бы моему Королю, тот вернул бы ему его молодость и силу.
Король впервые шевельнулся, дрогнул, будто хотел что-то сказать.
- Огненный цветок может подарить вам всё, чего ни пожелаете. Найти и сорвать его может только человек. Только мужчина из рода людей, такой, как вы, и потому вы здесь!
Королева смотрела прямо на него.
- Цветок где-то в лесу. Если бы вы нашли его до рассвета, этот праздник никогда не закончился бы.
Юноша не сразу сообразил, что её речь окончена, и больше Королева ничего не скажет. Все вокруг возвращались к своим увеселениям, и гул голосов и музыки снова поплыл над поляной. Королева сидела на своём троне, тонкая и прямая, и смотрела в никуда.
Лишь юноша и прочие, такие как он, остались стоять возле трона. Морщинистый карлик, до того и не шевельнувшийся, поднялся – стоя, он был не слишком выше ростом, чем сидя, и заговорил, дурацки ухмыляясь.
- Так оно, братцы, - сказал он. – Королева сама, конечно, ничего не просит, но дело-то такое. Ежели бы один из вас, скажем, нашёл этот цветок, да сорвал бы, да принёс нашему Королю, тот получил бы его волшебную силу, и излечился. Мы все этого страсть как хотим. Вы-то этого не знаете, но вы сюда пришли как раз потому, что вас цветок позвал. Стало быть, судьба такая.
- Я найду его! – вдруг выкрикнул кто-то слева.
- Я!
- Я найду!
- Вот и славно, много у нас нынче добровольцев, - подытожил человечек, глядя на пылающих энтузиазмом мальчиков, юношей и мужчин – всех до единого. – Только там заковыка есть, батеньки мои. Цветок-то, он силой обладает огромной, и взять её может любой из вас. Ежели бы вы не отдали его Королю, вы бы сами стали ему под стать – молодому ему, я говорю. Искушение это большое. Сдюжите ли?
- Да! – единодушно выдохнула дюжина глоток.
- Вот и славно. Славно… Папоротник ищите. Огненный цветок, он на папоротнике расцветает. И времени у вас до утра!
Юношу даже не ноги понесли за деревья – у него словно крылья выросли, но что-то ему помешало. Его спутница, белобрысая девчонка, вцепилась в его рукав.
- Ты чего? Пусти!
- Это ты - чего ?! Ты куда собрался? Мы идём домой!
- Никуда я не иду, я должен его найти… - он пытался вырваться, не глядя на неё, только в лесную темноту, но хватка у неё была цепкая.
Карлик у трона заметил неладное и подковылял к ним, смешно подволакивая ногу.
- Чегой-то вы?
- Нам надо домой! – сердито ответила девушка. – Если он будет искать этот ваш цветок, он ни за что не успеет!
- И останется здесь навсегда, - кивнул карлик.
- Что?!
- Много тут таких… только их уже и не узнать.
- Всё равно! – засмеялся юноша. – Я найду его! И это всё будет неважно!
- Ты рехнулся?
- Пусти его, девочка, - сказал карлик, вдруг сделавшийся очень усталым. – Он здесь из-за цветка, а вот тебя и впрямь занесло случайно. Тебе лучше пойти домой поскорее, пока время ещё есть.
- Вы раньше говорили по-другому, - с подозрением заметила она.
- Так я же шут. Мне положено. Пусти его, девочка. Мы все устали, пусть это закончится.
Но она не спешила отпускать вырывающуюся руку.
- Если он не успеет… не найдёт… он никогда не сможет вернуться?
- Да.
- Но его там ждут! Меня ждут, его ждут! Там, дома. Я знаю. Мы должны вернуться!
- Верно, - кивнул шут. – Но его ты уже не убедишь, как бы тебе самой не опоздать.
Она посмотрела на юношу. На Короля и Королеву. Снова на юношу. И перевела взгляд на часы.
- У меня ещё достаточно времени, - решительно сказала она. – Я должна вернуться. И он тоже должен вернуться. Я помогу ему найти ваш дурацкий цветок, и мы вместе уйдём.
Шут пожал плечами. С его колпака сорвался увядший лист.
- Пожалела, да? Ну, как знаешь.
- Уже скоро, мой Король… Уже скоро…
- Отпусти меня…
- Уже скоро…
В лесу царила ночь, но у него был фонарик. Он бежал, петляя меж деревьев, вглядываясь в заросли папоротника, которых здесь было на удивление много – они заполонили почти всё пространство между деревьями. Позади бежала, пыхтя и ругаясь, невзрачная девушка, но ему было всё равно.
- Может быть, его уже нашли другие, - бубнила она. – Может быть, ты зря ищешь! Может быть, его вообще не существует. Папоротники, вообще-то, не цветут, они размножаются спорами…
Она раздражала – не сильно. Примерно как комар.
Он до сих пор видел лишь Королеву. Самая прекрасная, самая удивительная, самая лучшая… такая добрая, и она действительно любит своего старого Короля. Вот бы его кто-нибудь так любил. Но он принесёт Королеве огненный цветок, и она, может быть, улыбнётся ему – только ему, и скажет что-нибудь только для него…
- Я его найду, - прошептал он, улыбаясь.
И он нашёл его.
Он распустился в самой куще длинных резных листьев, похожий на язычок пламени, отделившийся от праздничного костра, оранжевый, теплый, немного похожий на тюльпан – только чашечка листьев пошире. Покачивался на тонкой ножке, словно живой.
Даже белобрысая надоеда-комариха замолкла, восхищённая.
Он пробрался сквозь листья и замер перед цветком.
«Может подарить вам всё, чего ни пожелаете…»
Его надо отдать Королю, чтобы тот снова помолодел, и тогда…
- Ну чего ты? Бери его скорее, и пошли!
Она всё смотрела на свои часы. Он зачем-то тоже мельком глянул на свои – стрелка подползала к последнему делению, и на миг его кольнуло неприятно, жуткое предчувствие, но…
«Опоздаешь, опоздаешь, опоздаешь!» Кого это теперь волнует?
Цветок мог дать ему всё, что он ни пожелает, и юноша ясно понял, что не желает выздоровления Короля.
Он может сам стать Королём.
- Отпусти меня…
- Терпение, мой Король… Мне ведь нужен другой супруг, вместо тебя?
Он сжал руку на стебле и рванул.
- Бери его, мой молодой Король…
Цветок поддался легко, ладонь наполнилась приятным жаром, который потёк через всё дело, заставляя кровь играть, словно пузырьки в шампанском, и стало так хорошо, так ясно, он теперь мог всё, и Королева примет его, он это знал…
Что-то ударило его по руке, и волшебный жар покинул тело.
В ярости он вскинул голову – но это была не назойливая девчонка, она прижималась к стволу дерева и смотрела круглыми глазами на…
… На морщинистого человечка, который на поляне сидел у ног Королевы. Шут, вспомнил он.
Огненный цветок сиял под ногами.
Юноша наклонился, чтобы поднять его, но новый удар, куда более сильный, отбросил его назад.
В руках у шута была крепкая, толстая палка.
- Цветок мой! – прошипел юноша. – Я нашёл его, я сорвал его!
- Твой, твой, - согласился шут, не делая попыток поднять цветок.
Они замерли, глядя друг на друга – юноша яростно, непонимающе, шут почти безмятежно.
Вдруг что-то не просто кольнуло юношу – пронзило длинной холодной иглой, прямо в сердце; он вздрогнул и вскрикнул, и точно так же завопила девчонка у дерева. Он почувствовал новую боль, на этот раз в правой руке, и увидел, как часы на руке у девушки словно вспыхнули и рассыпались осколками – с его собственными происходило то же самое.
- Мы опоздали! – закричала она. – Мы опоздали, мы не сможем вернуться, я не смогу вернуться, всё из-за тебя!
- Не бойся, - сказал ей шут. – Ты вернёшься.
- Как?! Время вышло!
- Это ничего…
Он перестал их слушать. Часы его нисколько не волновали. Огненный цветок принадлежал ему, он мог всё.
- Скорее, мой молодой Король…
Он метнулся вперёд и схватил цветок.
- Ну вот, - печально сказал шут, и лицо его ещё больше сморщилось. – Не то чтобы мне не жаль тебя, парень… Но она, - шут кивнул в сторону девушки. – Она хочет вернуться домой. И я тоже.
- Скорее!
Глаза юноши наливались оранжевым светом цветка, и тело становилось таким сильным, каким никогда раньше не было.
- Ты мой Король, я - твоя Королева, твоя сила – моя сила, и пусть праздник длится вечно!
- Я хочу домой, - повторил шут, и палка в его руках превратилась в длинный меч.
- Мы не отпустим их, да, мой Король? Пока ты даришь мне молодость и силы, пока струится по твоей крови огонь, которым я могу напиться – мы не отпустим их!
Сверкнула сталь, отражая оранжевые огни.
*** *** ***
На улицах было уже не темно – так, просто серо, как бывает перед рассветом. Пустынная дорога и трамвайная остановка. Девушка и мужчина стояли под пластиковым козырьком.
- У него нет номера. Но он отвезёт тебя домой.
Девушка не ответила. Она ещё видела кровь и огонь. Ничего-то она не понимала.
- Мы вернёмся домой, - блаженно сказал мужчина. – Знаешь, теперь я помню. Я писал книги. У меня было три жены, боже мой, и со всеми я развёлся, потому что они были такие стервы, а я такой мерзавец! Боже, я женюсь снова. Или нет, достаточно с меня баб. Она, она была просто типичная баба. Ей казалось смешным, что я всё равно хочу вернуться, хотя и опоздал. Держала меня на поводке – просто потому, что ей хотелось, чтобы я был её Королём, а я не сумел. Сделала меня шутом! Сучка не знала законов жанра, шуты – хитрые мерзавцы…
- Он умер, - ломким голосом сказала девушка. – Никогда не вернётся.
Мужчина помолчал.
- Главное, умерла она. И никогда не вернётся.
*** *** ***
- Сорви мне огненный цветок… Мой Король.
@темы: конкурсная работа, Карусель-2012, рассказ
-
-
10.06.2012 в 20:58божестводостойную личность (с)При том, что сам по себе текст, ИМХО, вышел малость неравномерный. Первая треть (за исключением "вводной" части) мне показалась откровенно затянутой: ну идет себе девочка куда-то, да фиг ее знает, куда идет, и даже узнать об этом как-то не особо интересно.
Плюс меленькие такие стилевые огрехи, как-то:
читать дальше
Но потом... Ну я не знаю, то ли я вчиталась, поймала ритм, то ли автор настроился и расписался, но как-то меня торкнуло, атмосферой, историей.
Эпизод с цветком вообще отдельно чудесен и завораживающ. И финальная фраза тоже.
Типаж и квест - раскрыты, без вопросов.
Приятно было прочесть, спасибо.
-
-
11.06.2012 в 19:23Мне не пошло, вот вообще. История простая, как тапок, замешанная на самых что ни на есть народных верованиях, вокруг нее наворочено "красивостей" - в силу того, что квест выполнен очень прямолинейно, красивостей предсказуемых. И многословных. И на их фоне многократное повторение эпитета "невзрачная" и похожих к героине выглядит навязчиво, кстати. А слово "притулиться" меня просто сугубо сквикнуло, какое-то оно совсем не из этой оперы.
Прекрасно осознаю, что "он", "она" и вообще безымянность - это прием, это фича, а не баг, но читать это в какой-то момент стало тяжко.
И конец мне лично показался невнятным пыдыдыщем. Типа такой сидел этот карлик, сидел у трона - и вдруг внезапно решил повоевать за свою свободу. Ну вот разве что он там только год сидит, второй своей ночи ждал. А то вообще непонятно, почему именно такое стечение обстоятельств заставило его начать шевелиться. Откуда меч, что происходит, почему именно писатель, зачем вылезли законы жанра, ох.
В общем, получилось как-то странно: с одной стороны, очень предсказуемый текст, с другой - весь в словесном кружеве, но каком-то странном, грубого плетения, с третьей - есть бесспорно удачные фразы, эпизоды, реплики.
Но в целом было скучновато, и работа произвела впечатление сырой, хотя по всему видно, что работали над ней довольно вдумчиво.
Извините.
-
-
15.06.2012 в 00:43ИНФЕРАЛЬНЫЙ СВЕТОФОР!
Извините. Это было очень, очень странное описание банального явления.
Есть часы, которые отсчитывают часы, а есть – которые отсчитывают время.
А вот это было хорошо, удачная фраза.
Она увидела – невероятно – пятно слабого жёлтого света.
Эээ? Свет не бывает жёлтым в её мире? Она ждала красного инфернального человечка со светофора?.. Ничо не понял, почему "невероятно"?
Начало очень затянутое, много повторяющихся подробностей, основная замута очень предсказуема и при этом не очень понятна - что шут сделал? почему их вынесло в реальность? чего там за упырица-королева в итоге добилась?
Ну, эм, мифологичненько, как я обычно говорю про такие тексты. Совсем не моё - поэтому кажется унылым.
-
-
15.06.2012 в 02:48-
-
15.06.2012 в 02:51(типаж, имхо, не играет в тексте вообще, квест - ок)
-
-
16.06.2012 в 16:45-
-
16.06.2012 в 17:33В остальном как-то рывками, запутанно, и конец невнятный.
5/6
-
-
17.06.2012 в 17:37были понравившиеся моменты. в остальном - плюс один к предыдущим ораторам.
4/5
-
-
18.06.2012 в 23:44Наивность текста почти умиляет. ...немного высокомерно сказала она, но он не обиделся, ведь это всё потому, что она девушка, а он – парень - по-хорошему, это вкупе со светофором могло бы вырулить хотя бы в какое-то подобие Алисы, но стиля не хватает, потому что автору одновременно хочется и городской фэнтези, и сказки, и чтобы было легко и быстро писать.
Диалоги удручают. Персонажи... какие персонажи?
Но типаж и квест зачтем, не вопрос.
5/5
-
-
27.06.2012 в 10:28После крипи-тредавнезапно зашло. Особенно первая часть про блуждания героев. Хотя обычно такое не цепляет, но уж больно атмосферно написано.5/8
-
-
30.06.2012 в 21:59-
-
02.07.2012 в 12:05-
-
02.07.2012 в 20:16-
-
02.07.2012 в 21:56-
-
02.07.2012 в 22:54божестводостойную личность (с)-
-
03.07.2012 в 18:314/6