The end is nigh
Орги приносят автору извинения за задержку с выкладкой.
Название: Зависть – не порок
Типаж: инопланетянин с очень плохим зрением
Квест: история о том, что бывает, если слишком закопаться в архивы
Автор: Eswet
Бета: нет
Краткое содержание: завидуя чужой славе, можно и самому прославиться
читать дальше
Солнце жарило немилосердно. Площадь превратилась в слепящее белое зеркало, воздух над нею шел мелкой рябью, искажая перспективу; над этой раскаленной сковородкой словно бы плыл белоснежный памятник, напоминая – если исключить металлическую арматуру внутри - горку первосортного мороженого.
Ун-Йоо сглотнул. Плохая ассоциация.
Он попытался отрешиться от мыслей о мороженом и пошел вокруг постамента, рассматривая детали.
Памятник изображал лугари, несомненно, - хотя местные жители имели крайне своеобразные представления о лугарийской анатомии. Основное щупальце они сделали выходящим не из середины корпуса, а откуда-то из межножья, отчего запечатленный приобрел вид одновременно комичный и угрожающий. В Галакт-колледже Ун-Йоо случалось видеть то, что хьюманы считают порнографией, и он знал, что значительная длина яйцеклада - то есть того, что у хьюманов называется "уд" - каким-то образом повышает им самооценку и уважение среди остальных. В таком случае, видимо, разместив основное щупальце в межножье, местные продемонстрировали просто-таки безграничное уважение к лугари, увековеченному здесь.
Зависть - первый из пороков, но Ун-Йоо никак не мог заставить себя перестать завидовать.
В самом деле: он первым из своей расы закончил медицинский факультет Галакт-колледжа с аттестатом класса "альфа". Он - ну, хорошо, с группой сотрудников - совершил фундаментальное открытие в области хьюманской физиологии, позволившее диагностировать облысение еще на стадии, когда для лечения требуется лишь полдюжины сеансов биосенсорной терапии. Он был светилом ксеномедицины... Но памятник, единственный в галактике памятник лугарийскому врачу, воздвигнутый хьюманами, был посвящен не ему, а какому-то Ю-Ро, про которого и сведений-то толком не сохранилось!
От избытка чувств Ун-Йоо прищелкнул жвалами. Белокаменный Ю-Ро невозмутимо парил в жарком мареве над площадью и в виду имел раздраженного соотечественника. Он был памятником и не мог ответить, что такого совершил, чтобы заслужить вечную признательность скупых на выражение благодарности хьюманов.
О памятнике Ун-Йоо услышал еще в колледже от однокашника и весьма изумился: среди лугари не было известно о каких-либо монументах в их честь вне зоны влияния их собственной цивилизации. Выяснилось, однако, что среди хьюманов неизвестный лугари (которого они без затей звали Целителем) весьма почитаем. А заодно – что личная история Целителя за давностью лет стерлась из памяти почитателей, если даже когда-нибудь и была известна.
Ун-Йоо потратил одиннадцать стандартных лет, чтобы найти хотя бы имя изображенного на памятнике. Он перекопал все архивы ранних звездных экспедиций, куда отправлялись сколько-нибудь известные ученые. Он сверял послужные списки экипажей, реестры посещенных планет и даты колонизации планет хьюманами. Архивы не давали ответа, кого из лугари почитают как величайшего врача в хьюманском секторе галактики.
Ун-Йоо не сдавался. То, что поначалу было простым любопытством, превратилось в страсть. Не найдя информации в записях лугари, он обратился к архивам хьюманов.
Сказать, что это было непросто, значит не сказать ничего. Хьюманы вели свои хроники на разных языках, они даже пользовались разными системами летоисчисления. Ун-Йоо незаметно для себя стал специалистом по машинному переводу, заодно усовершенствовав несколько лугарийских программ. И в конце концов он нашел имя, даже почти не искаженное: имя лугари, оставшегося среди хьюманов и ничем не прославившегося дома.
Имя было ему, конечно, незнакомо, и он снова ринулся в лугарийские архивы.
То, что он отыскал, его потрясло. Ю-Ро не был врачом, он даже биологом не был, да и вообще ученым. Это был второй помощник двигателиста на большом торговом корабле. И однажды, всего однажды корабль этот ухитрился аварийно сесть на планете, принадлежащей хьюманам.
Запись в корабельном журнале гласила, что Ю-Ро предпочел остаться на планете, так как за время полета у него сильно ухудшилось и без того несовершенное зрение.
Ун-Йоо уже научился читать между строк: такая формулировка означала, что на самом деле Ю-Ро фактически ослеп.
Явление, пожалуй, не слишком редкое: то и дело возраст лишает лугари зрения, и до сих пор справиться с этим не удавалось. Слепому и правда нечего делать в двигательном отсеке. Неудивительно, что Ю-Ро предпочел остаться на чужой планете, нежели стать обузой для товарищей по команде и впоследствии родственников. Хуже нет для взрослого лугари, чем сидеть у кого-то на шее.
А в гостях у другой, тогда еще малознакомой цивилизации он мог бы приносить пользу в роли изучаемого объекта.
На этом месте Ун-Йоо защелкал жвалами одобрительно. Принести себя в жертву во имя науки и сближения разумных рас - в высшей степени достойное поведение.
Но все это никак не объясняло, откуда у Ю-Ро появились способности к исцелению. Да еще такому, чтобы за это его восхваляли целым галактическим сектором.
- О, да никак это Йоо? – раздалось сбоку.
Ун-Йоо подскочил на месте и непроизвольно втянул щупальца от неожиданности.
- Извини, что напугал, - сказал высокий хьюман, приветственно демонстрируя зубы. – Никак не ждал тебя тут увидеть. Какими судьбами?
- А, Петер! – вспомнил Ун-Йоо. Распознавание хьюманов до сих пор давалось ему с трудом, невзирая на восемь стандартных лет совместного обучения: отсутствие личной окраски вне видимого для них спектра страшно мешало. Но сейчас помог знакомый голос. С Петером Зонном они довольно тесно общались во время учебы, и именно он рассказал Ун-Йоо про памятник врачу-лугари. – Вот... приехал полюбоваться на Целителя. Между прочим, его звали Ю-Ро.
- Ю... Ро, - неуверенно повторил Петер. Разговаривать на лугарими хьюманы не могли – их голосовые возможности были ограничены так же жестоко, как зрительные; но имена воспроизводили почти точно. – Какой ты молодец, Йоо. Надо бы об этом сказать в музее. Как только они проглядели...
- Я сверялся с нашими архивами, без этого совершенно невозможно определить, кто есть кто, - не без гордости пояснил Ун-Йоо. – Минутку, музей? Какой музей?
- Музей Целителя, конечно. Вот же он.
Там, куда показывал Петер, для Ун-Йоо все сливалось в слепящую белизну, и он поспешно надел окуляры.
И увидел.
Музей был выстроен словно бы нарочно, чтобы лугари его не засек: зеркально отполированные каменные блоки, стекло, никакого металла или дерева, контурный теплоотвод, больше напоминающий боевую маскировку. Ун-Йоо пришлось бы перестраивать зрение специально для условий этой планеты, чтобы рассмотреть здание без окуляров.
- Зайдешь? Раз уж ты его изучаешь. Сейчас уже поздно для экскурсий, но я был тут раз тридцать, могу и сам провести, если хочешь.
- Зайдем, - решительно сказал Ун-Йоо и интенсивно заперебирал конечностями, пытаясь сравняться в скорости с длинноногим хьюманом.
- К сожалению, как это часто бывает, жизнеописание Целителя начали составлять лет через сорок после его смерти, - говорил Петер, размашисто шагая по коридору и явно забыв о том, что лугари передвигаются намного медленнее. Ун-Йоо приходилось бежать, и то он едва поспевал за однокашником. Впрочем, весь обратившись в слух, он не возражал. ...Значит, вот почему он не знал о музее: позднейшими датами не поинтересовался. – Здесь много его личных вещей, кое-какие записи, снимки и видео, свидетельства очевидцев. Но в то время еще не было нормальных программ-переводчиков с лугарими, и общение людей с Целителем проходило во многом на пальцах.
- На пальцах?..
- Самыми простыми словами и жестами, - пояснил Петер. – Потери информации при этом, как ты понимаешь, были чудовищны.
- Могу представить, - буркнул Ун-Йоо. Потери информации, надо же! У них была хоть какая-то информация...
На многочисленных портретах Ю-Ро представал немолодым, простоватого вида и явно подслеповатым лугари. Впрочем, на групповых снимках хьюманы, окружавшие его, имели одинаково восторженные выражения лиц: Ун-Йоо эту мимику знал, ее регулярно демонстрировали сокурсники, получая высшие баллы там, где не ожидали этого, или если внезапно объявляли лекцию кого-нибудь из ведущих ученых галактики.
Видеозаписей оказалось немного. На них Ю-Ро неизменно оказывался весьма растерянным, с трудом и с неимоверным количеством ошибок изъяснялся на одном из хьюманских наречий. Ун-Йоо едва понимал, что пытается сказать соплеменник.
Одна короткая съемка без конца и начала заставила его напрячься. Там - отчаявшись, похоже, наладить контакт на языке хьюманов, - Ю-Ро то и дело сбивался на лугарими.
- Я не врач! Вы понимаете – не врач! Я не умею лечить! Я умею только чинить машины, двигатели! Неполадки – вижу, как лечить – не знаю!
- Неполадки? – вслух повторил Ун-Йоо, недоуменно поднимая спинные щитки.
- Что-что? – Петер, уже переходивший к следующему элементу экспозиции, обернулся. – Извини, я не понимаю лугарими.
- Он говорил, что видит неполадки, - перевел Ун-Йоо. – Но не умеет их лечить... Что он имел в виду?
Петер свел вместе брови – Ун-Йоо никак не мог запомнить, в каких случаях это означает гнев, а в каких – непонимание, и приготовился, если что, втягивать щупальца и скатываться клубком. Но Петер, как выяснилось, не сердился, а просто думал.
- Неполадки – это, наверное, болезни. Новообразования, переломы костей, тромбы... Знаешь, человеческая медицина тогда уже очень многое умела лечить, но проблема состояла в правильной и своевременной диагностике. А Целитель всегда мог сказать, где именно... неполадки. Насколько я помню, лугари видят в гигантском относительно нас диапазоне? То, для чего нам нужен магнитный резонанс или рентгеновские лучи, вы умеете просто увидеть глазами. Ты же такое проделывал на практикумах.
- Да... – Ун-Йоо растерялся окончательно. – Но это очень тяжело, с живыми организмами приходится нарочно перестраивать зрение всякий раз. И не все так могут... это как у вас с музыкальным диапазоном, так? Не все могут взять много нот. А Ю-Ро вообще был полуслепым!
- Как это?
- Вот так. Он сошел со своего корабля именно потому, что почти ослеп. Да и на снимках видно, посмотри: у него всегда прикрыты прозрачные веки. Это значит, что ваш видимый спектр ему недоступен...
- Видимый – вероятно. А мог он все время видеть в другом диапазоне, на который обычно надо специально настраиваться?
Ун-Йоо в задумчивости свернул щупальца «розочкой».
- Мог, - сказал он наконец. – Особенно если у него и просто так был хороший диапазон. Ходил и компенсировал отсутствие верхнего спектра нижними... На ваших планетах это вполне возможно. Хьюманы даже и не замечали, наверное...
Он сел на мраморный пол, тонкие щупальца обвисли от огорчения.
- Просто ходил и видел неполадки. Ничего не зная, не изучая хьюманской биологии. Видел много хьюманов, замечал нестандартные особенности и говорил о них. Всего-то. Полуслепой второй помощник двигателиста... самый знаменитый врач лугари в галактике.
Петер сделал сложный жест: локти приведены к бокам, кисти разведены в стороны ладонями кверху. Кажется, это было выражение недоумения. Или сочувствия? Или чего-то еще? Очень сложная у хьюманов жестикуляция.
- И я этого не понял. Одиннадцать лет архивов. Ради... вот этого. Ослепнуть, чтобы видеть. Кажется, это очень в духе хьюманской философии?
Петер не удержался – потрепал Ун-Йоо по спинному щитку. Вообще-то это была ужасная фамильярность, но Ун-Йоо помнил, что хьюманы выражают приязнь прикосновениями к спине, и подавил рефлекторное раздражение.
- Послушай, но ведь ты совершил значительное открытие, - заметил Петер.
- Какое?..
- Ну как же. Человеческий сектор до сих пор испытывает изрядные сложности с диагностикой. Приборы, конечно, совершенствуются, но они все равно довольно массивны, их не во всякую экспедицию с собой потащишь... Представь, какую помощь оказали бы лугари с нестандартным зрением, как у Ю-Ро, в составе таких экспедиций? Главное, не нужно много лет обучать ценнейших специалистов широкого профиля, достаточно врожденных способностей и небольшого вводного курса! Да даже и не в экспедициях, даже просто в клиниках... И другие расы вряд ли откажутся от такой помощи! Йоо, это же открытие галактического масштаба!
Слушая Петера, Ун-Йоо живо представлял себе, как толпы печальных пенсионеров, коротающих годы до смерти на иждивении социальных служб, ринутся в дальние экспедиции, в инопланетные клиники – заменять собою тонны сложной и дорогой техники. Нет, вероятно, не толпы – далеко не у всех развивается столь выгодная компенсация утраченных способностей – но все же десятки, сотни лугари...
Он резво вскочил, обвил основным щупальцем руку Петера и пожал.
- Совместное открытие, Петер, совместное.
- Предоставляю эту честь тебе. Это же ты идентифицировал Целителя и узнал, что у него были проблемы со зрением. А я только музей показал.
Возражать Ун-Йоо не стал.
На выходе он вспомнил, что еще его интересовало.
- Петер, ты не знаешь, почему у Ю-Ро на памятнике основное щупальце растет... вон оттуда?
Цвет лица Петера сменился на очень нездоровый.
- Ну... видишь ли... когда памятник создавали, люди еще не разбирались в анатомии лугари и не совсем верно оценивали назначение щупальца...
- Вы что, на самом деле приняли его за яйцеклад?!
...
- Как хорошо, - с чувством сказал Петер, когда они отсмеялись, - что ты медик и не обижаешься на такие ошибки!
- Не обижаться на недостаточную информированность – первый принцип общения с иными цивилизациями, - с достоинством заявил Ун-Йоо. Его распирало воодушевление, и на его волне он еще и не такие ошибки готов был воспринимать с юмором.
Солнце жарило немилосердно. Девять десятых года на этой планете царила ясная погода. Площадь все так же напоминала раскаленную сковородку
Новенькое изваяние Ун-Йоо, обращенное прямо к памятнику Ю-Ро, обладало верными пропорциями, и основное щупальце начиналось из центра корпуса, как положено.
Ун-Йоо смотрел на монумент себе самому, следуя мимо в хорошо затененном флаере – на церемонию награждения за открытие, способствующее взаимодействию разумных рас галактики. Дома его уже определили в Зал славы исторических изыскателей, а от выражений благодарности стариков впору было скрываться в хьюманском секторе, и то без гарантий. Примерно каждый четвертый из безнадежных слепцов лугари оказался полезен хьюманской медицине, промышленность втрое увеличила объем выпуска вживляемых переводчиков (и хьюманская тоже). Другие разумные расы уже формировали очередь: курсы подготовки диагностов не успевали выпускать потребное количество медтехников.
И все это было заслугой Ун-Йоо. И немножко Петера Зонна, конечно.
Все-таки полезно потратить время на работу с архивами.
И зависть, пожалуй, не такой уж и порок...
Название: Зависть – не порок
Типаж: инопланетянин с очень плохим зрением
Квест: история о том, что бывает, если слишком закопаться в архивы
Автор: Eswet
Бета: нет
Краткое содержание: завидуя чужой славе, можно и самому прославиться
читать дальше
Солнце жарило немилосердно. Площадь превратилась в слепящее белое зеркало, воздух над нею шел мелкой рябью, искажая перспективу; над этой раскаленной сковородкой словно бы плыл белоснежный памятник, напоминая – если исключить металлическую арматуру внутри - горку первосортного мороженого.
Ун-Йоо сглотнул. Плохая ассоциация.
Он попытался отрешиться от мыслей о мороженом и пошел вокруг постамента, рассматривая детали.
Памятник изображал лугари, несомненно, - хотя местные жители имели крайне своеобразные представления о лугарийской анатомии. Основное щупальце они сделали выходящим не из середины корпуса, а откуда-то из межножья, отчего запечатленный приобрел вид одновременно комичный и угрожающий. В Галакт-колледже Ун-Йоо случалось видеть то, что хьюманы считают порнографией, и он знал, что значительная длина яйцеклада - то есть того, что у хьюманов называется "уд" - каким-то образом повышает им самооценку и уважение среди остальных. В таком случае, видимо, разместив основное щупальце в межножье, местные продемонстрировали просто-таки безграничное уважение к лугари, увековеченному здесь.
Зависть - первый из пороков, но Ун-Йоо никак не мог заставить себя перестать завидовать.
В самом деле: он первым из своей расы закончил медицинский факультет Галакт-колледжа с аттестатом класса "альфа". Он - ну, хорошо, с группой сотрудников - совершил фундаментальное открытие в области хьюманской физиологии, позволившее диагностировать облысение еще на стадии, когда для лечения требуется лишь полдюжины сеансов биосенсорной терапии. Он был светилом ксеномедицины... Но памятник, единственный в галактике памятник лугарийскому врачу, воздвигнутый хьюманами, был посвящен не ему, а какому-то Ю-Ро, про которого и сведений-то толком не сохранилось!
От избытка чувств Ун-Йоо прищелкнул жвалами. Белокаменный Ю-Ро невозмутимо парил в жарком мареве над площадью и в виду имел раздраженного соотечественника. Он был памятником и не мог ответить, что такого совершил, чтобы заслужить вечную признательность скупых на выражение благодарности хьюманов.
О памятнике Ун-Йоо услышал еще в колледже от однокашника и весьма изумился: среди лугари не было известно о каких-либо монументах в их честь вне зоны влияния их собственной цивилизации. Выяснилось, однако, что среди хьюманов неизвестный лугари (которого они без затей звали Целителем) весьма почитаем. А заодно – что личная история Целителя за давностью лет стерлась из памяти почитателей, если даже когда-нибудь и была известна.
Ун-Йоо потратил одиннадцать стандартных лет, чтобы найти хотя бы имя изображенного на памятнике. Он перекопал все архивы ранних звездных экспедиций, куда отправлялись сколько-нибудь известные ученые. Он сверял послужные списки экипажей, реестры посещенных планет и даты колонизации планет хьюманами. Архивы не давали ответа, кого из лугари почитают как величайшего врача в хьюманском секторе галактики.
Ун-Йоо не сдавался. То, что поначалу было простым любопытством, превратилось в страсть. Не найдя информации в записях лугари, он обратился к архивам хьюманов.
Сказать, что это было непросто, значит не сказать ничего. Хьюманы вели свои хроники на разных языках, они даже пользовались разными системами летоисчисления. Ун-Йоо незаметно для себя стал специалистом по машинному переводу, заодно усовершенствовав несколько лугарийских программ. И в конце концов он нашел имя, даже почти не искаженное: имя лугари, оставшегося среди хьюманов и ничем не прославившегося дома.
Имя было ему, конечно, незнакомо, и он снова ринулся в лугарийские архивы.
То, что он отыскал, его потрясло. Ю-Ро не был врачом, он даже биологом не был, да и вообще ученым. Это был второй помощник двигателиста на большом торговом корабле. И однажды, всего однажды корабль этот ухитрился аварийно сесть на планете, принадлежащей хьюманам.
Запись в корабельном журнале гласила, что Ю-Ро предпочел остаться на планете, так как за время полета у него сильно ухудшилось и без того несовершенное зрение.
Ун-Йоо уже научился читать между строк: такая формулировка означала, что на самом деле Ю-Ро фактически ослеп.
Явление, пожалуй, не слишком редкое: то и дело возраст лишает лугари зрения, и до сих пор справиться с этим не удавалось. Слепому и правда нечего делать в двигательном отсеке. Неудивительно, что Ю-Ро предпочел остаться на чужой планете, нежели стать обузой для товарищей по команде и впоследствии родственников. Хуже нет для взрослого лугари, чем сидеть у кого-то на шее.
А в гостях у другой, тогда еще малознакомой цивилизации он мог бы приносить пользу в роли изучаемого объекта.
На этом месте Ун-Йоо защелкал жвалами одобрительно. Принести себя в жертву во имя науки и сближения разумных рас - в высшей степени достойное поведение.
Но все это никак не объясняло, откуда у Ю-Ро появились способности к исцелению. Да еще такому, чтобы за это его восхваляли целым галактическим сектором.
- О, да никак это Йоо? – раздалось сбоку.
Ун-Йоо подскочил на месте и непроизвольно втянул щупальца от неожиданности.
- Извини, что напугал, - сказал высокий хьюман, приветственно демонстрируя зубы. – Никак не ждал тебя тут увидеть. Какими судьбами?
- А, Петер! – вспомнил Ун-Йоо. Распознавание хьюманов до сих пор давалось ему с трудом, невзирая на восемь стандартных лет совместного обучения: отсутствие личной окраски вне видимого для них спектра страшно мешало. Но сейчас помог знакомый голос. С Петером Зонном они довольно тесно общались во время учебы, и именно он рассказал Ун-Йоо про памятник врачу-лугари. – Вот... приехал полюбоваться на Целителя. Между прочим, его звали Ю-Ро.
- Ю... Ро, - неуверенно повторил Петер. Разговаривать на лугарими хьюманы не могли – их голосовые возможности были ограничены так же жестоко, как зрительные; но имена воспроизводили почти точно. – Какой ты молодец, Йоо. Надо бы об этом сказать в музее. Как только они проглядели...
- Я сверялся с нашими архивами, без этого совершенно невозможно определить, кто есть кто, - не без гордости пояснил Ун-Йоо. – Минутку, музей? Какой музей?
- Музей Целителя, конечно. Вот же он.
Там, куда показывал Петер, для Ун-Йоо все сливалось в слепящую белизну, и он поспешно надел окуляры.
И увидел.
Музей был выстроен словно бы нарочно, чтобы лугари его не засек: зеркально отполированные каменные блоки, стекло, никакого металла или дерева, контурный теплоотвод, больше напоминающий боевую маскировку. Ун-Йоо пришлось бы перестраивать зрение специально для условий этой планеты, чтобы рассмотреть здание без окуляров.
- Зайдешь? Раз уж ты его изучаешь. Сейчас уже поздно для экскурсий, но я был тут раз тридцать, могу и сам провести, если хочешь.
- Зайдем, - решительно сказал Ун-Йоо и интенсивно заперебирал конечностями, пытаясь сравняться в скорости с длинноногим хьюманом.
- К сожалению, как это часто бывает, жизнеописание Целителя начали составлять лет через сорок после его смерти, - говорил Петер, размашисто шагая по коридору и явно забыв о том, что лугари передвигаются намного медленнее. Ун-Йоо приходилось бежать, и то он едва поспевал за однокашником. Впрочем, весь обратившись в слух, он не возражал. ...Значит, вот почему он не знал о музее: позднейшими датами не поинтересовался. – Здесь много его личных вещей, кое-какие записи, снимки и видео, свидетельства очевидцев. Но в то время еще не было нормальных программ-переводчиков с лугарими, и общение людей с Целителем проходило во многом на пальцах.
- На пальцах?..
- Самыми простыми словами и жестами, - пояснил Петер. – Потери информации при этом, как ты понимаешь, были чудовищны.
- Могу представить, - буркнул Ун-Йоо. Потери информации, надо же! У них была хоть какая-то информация...
На многочисленных портретах Ю-Ро представал немолодым, простоватого вида и явно подслеповатым лугари. Впрочем, на групповых снимках хьюманы, окружавшие его, имели одинаково восторженные выражения лиц: Ун-Йоо эту мимику знал, ее регулярно демонстрировали сокурсники, получая высшие баллы там, где не ожидали этого, или если внезапно объявляли лекцию кого-нибудь из ведущих ученых галактики.
Видеозаписей оказалось немного. На них Ю-Ро неизменно оказывался весьма растерянным, с трудом и с неимоверным количеством ошибок изъяснялся на одном из хьюманских наречий. Ун-Йоо едва понимал, что пытается сказать соплеменник.
Одна короткая съемка без конца и начала заставила его напрячься. Там - отчаявшись, похоже, наладить контакт на языке хьюманов, - Ю-Ро то и дело сбивался на лугарими.
- Я не врач! Вы понимаете – не врач! Я не умею лечить! Я умею только чинить машины, двигатели! Неполадки – вижу, как лечить – не знаю!
- Неполадки? – вслух повторил Ун-Йоо, недоуменно поднимая спинные щитки.
- Что-что? – Петер, уже переходивший к следующему элементу экспозиции, обернулся. – Извини, я не понимаю лугарими.
- Он говорил, что видит неполадки, - перевел Ун-Йоо. – Но не умеет их лечить... Что он имел в виду?
Петер свел вместе брови – Ун-Йоо никак не мог запомнить, в каких случаях это означает гнев, а в каких – непонимание, и приготовился, если что, втягивать щупальца и скатываться клубком. Но Петер, как выяснилось, не сердился, а просто думал.
- Неполадки – это, наверное, болезни. Новообразования, переломы костей, тромбы... Знаешь, человеческая медицина тогда уже очень многое умела лечить, но проблема состояла в правильной и своевременной диагностике. А Целитель всегда мог сказать, где именно... неполадки. Насколько я помню, лугари видят в гигантском относительно нас диапазоне? То, для чего нам нужен магнитный резонанс или рентгеновские лучи, вы умеете просто увидеть глазами. Ты же такое проделывал на практикумах.
- Да... – Ун-Йоо растерялся окончательно. – Но это очень тяжело, с живыми организмами приходится нарочно перестраивать зрение всякий раз. И не все так могут... это как у вас с музыкальным диапазоном, так? Не все могут взять много нот. А Ю-Ро вообще был полуслепым!
- Как это?
- Вот так. Он сошел со своего корабля именно потому, что почти ослеп. Да и на снимках видно, посмотри: у него всегда прикрыты прозрачные веки. Это значит, что ваш видимый спектр ему недоступен...
- Видимый – вероятно. А мог он все время видеть в другом диапазоне, на который обычно надо специально настраиваться?
Ун-Йоо в задумчивости свернул щупальца «розочкой».
- Мог, - сказал он наконец. – Особенно если у него и просто так был хороший диапазон. Ходил и компенсировал отсутствие верхнего спектра нижними... На ваших планетах это вполне возможно. Хьюманы даже и не замечали, наверное...
Он сел на мраморный пол, тонкие щупальца обвисли от огорчения.
- Просто ходил и видел неполадки. Ничего не зная, не изучая хьюманской биологии. Видел много хьюманов, замечал нестандартные особенности и говорил о них. Всего-то. Полуслепой второй помощник двигателиста... самый знаменитый врач лугари в галактике.
Петер сделал сложный жест: локти приведены к бокам, кисти разведены в стороны ладонями кверху. Кажется, это было выражение недоумения. Или сочувствия? Или чего-то еще? Очень сложная у хьюманов жестикуляция.
- И я этого не понял. Одиннадцать лет архивов. Ради... вот этого. Ослепнуть, чтобы видеть. Кажется, это очень в духе хьюманской философии?
Петер не удержался – потрепал Ун-Йоо по спинному щитку. Вообще-то это была ужасная фамильярность, но Ун-Йоо помнил, что хьюманы выражают приязнь прикосновениями к спине, и подавил рефлекторное раздражение.
- Послушай, но ведь ты совершил значительное открытие, - заметил Петер.
- Какое?..
- Ну как же. Человеческий сектор до сих пор испытывает изрядные сложности с диагностикой. Приборы, конечно, совершенствуются, но они все равно довольно массивны, их не во всякую экспедицию с собой потащишь... Представь, какую помощь оказали бы лугари с нестандартным зрением, как у Ю-Ро, в составе таких экспедиций? Главное, не нужно много лет обучать ценнейших специалистов широкого профиля, достаточно врожденных способностей и небольшого вводного курса! Да даже и не в экспедициях, даже просто в клиниках... И другие расы вряд ли откажутся от такой помощи! Йоо, это же открытие галактического масштаба!
Слушая Петера, Ун-Йоо живо представлял себе, как толпы печальных пенсионеров, коротающих годы до смерти на иждивении социальных служб, ринутся в дальние экспедиции, в инопланетные клиники – заменять собою тонны сложной и дорогой техники. Нет, вероятно, не толпы – далеко не у всех развивается столь выгодная компенсация утраченных способностей – но все же десятки, сотни лугари...
Он резво вскочил, обвил основным щупальцем руку Петера и пожал.
- Совместное открытие, Петер, совместное.
- Предоставляю эту честь тебе. Это же ты идентифицировал Целителя и узнал, что у него были проблемы со зрением. А я только музей показал.
Возражать Ун-Йоо не стал.
На выходе он вспомнил, что еще его интересовало.
- Петер, ты не знаешь, почему у Ю-Ро на памятнике основное щупальце растет... вон оттуда?
Цвет лица Петера сменился на очень нездоровый.
- Ну... видишь ли... когда памятник создавали, люди еще не разбирались в анатомии лугари и не совсем верно оценивали назначение щупальца...
- Вы что, на самом деле приняли его за яйцеклад?!
...
- Как хорошо, - с чувством сказал Петер, когда они отсмеялись, - что ты медик и не обижаешься на такие ошибки!
- Не обижаться на недостаточную информированность – первый принцип общения с иными цивилизациями, - с достоинством заявил Ун-Йоо. Его распирало воодушевление, и на его волне он еще и не такие ошибки готов был воспринимать с юмором.
Солнце жарило немилосердно. Девять десятых года на этой планете царила ясная погода. Площадь все так же напоминала раскаленную сковородку
Новенькое изваяние Ун-Йоо, обращенное прямо к памятнику Ю-Ро, обладало верными пропорциями, и основное щупальце начиналось из центра корпуса, как положено.
Ун-Йоо смотрел на монумент себе самому, следуя мимо в хорошо затененном флаере – на церемонию награждения за открытие, способствующее взаимодействию разумных рас галактики. Дома его уже определили в Зал славы исторических изыскателей, а от выражений благодарности стариков впору было скрываться в хьюманском секторе, и то без гарантий. Примерно каждый четвертый из безнадежных слепцов лугари оказался полезен хьюманской медицине, промышленность втрое увеличила объем выпуска вживляемых переводчиков (и хьюманская тоже). Другие разумные расы уже формировали очередь: курсы подготовки диагностов не успевали выпускать потребное количество медтехников.
И все это было заслугой Ун-Йоо. И немножко Петера Зонна, конечно.
Все-таки полезно потратить время на работу с архивами.
И зависть, пожалуй, не такой уж и порок...
@темы: конкурсная работа, Карусель-2012, рассказ
-
-
14.06.2012 в 03:17Одна короткая съемка без конца и начала заставила его напрячься.
короткая - без конца и начала
я понимаю, что имелось ввиду "без окончания и начала", "оборванная", но когнитивный диссонанс сразу такой пыщ: короткая, но бесконечная.
И навязчивая фишка со щупальцем, имхо, какая-то навязчивая.
А в целом никак. Я понимаю, что это был юмор, но как-то мимо. Славная история, добрая, жизнеутверждающая - но какая-то слишком линейная, и оттого несколько... унылая. Простите за откровенность. Зато точно нужного размера *___*
-
-
14.06.2012 в 23:29В целом - забавно, но не более того.
-
-
15.06.2012 в 02:47-
-
15.06.2012 в 02:495/5
-
-
15.06.2012 в 15:32Хотя описание расы и язык понравились.
5/6
-
-
15.06.2012 в 18:41И такие все почти единодушные в оценках...
-
-
15.06.2012 в 18:50-
-
15.06.2012 в 19:03-
-
15.06.2012 в 19:10Все, прекращаю нытье )
-
-
15.06.2012 в 23:05Гость, милый автор, правда, вы не обижайтесь, у вас все хорошо...
-
-
16.06.2012 в 16:45-
-
16.06.2012 в 17:285/7
-
-
18.06.2012 в 23:45Вынуть отсюда типаж+квест - и что останется?
5/5
-
-
26.06.2012 в 12:155/5
-
-
30.06.2012 в 22:00-
-
02.07.2012 в 12:06-
-
02.07.2012 в 20:14порнографическая статуя для меня прозвучала отсылкой к гинтаме, за что отдельное ня ))
5/7
-
-
02.07.2012 в 21:57-
-
02.07.2012 в 22:53божестводостойную личность (с)-
-
04.07.2012 в 09:225/7